Уже восемь лет я занимаюсь фотосъемкой свадеб. Помимо журналистики. Более того, на журналистику, я в свое время подзабила. Она не приносила, мягко говоря, много денег.
Скорей, нервотрепку и геморрои. Там, где я работала , ответственный секретарь не прощала моего вольномыслия и особенности ходить через ее голову к генеральному директору. Эта женщина и до сих пор держит вокруг себя некий пул достаточно средних авторов, который должен продлить ей жизнь до пенсию и защитить от инсульта. Политика, конечно, правильная, но на качестве изданий она отражается скорей негативно.
Тетка всех пугает тем, что курит сигареты без фильтра и улыбается улыбкой Франкенштейна.
Светские персоны спрашивают меня до сих пор- вставила ли она зубы? Приходится отвечать, что нет. Инсульт хитро подмигивает из-за угла.
Мне, еще студентке, хотелось жить и жить хорошо. Мой любимый человек, располагая большими возможностями, особо меня не баловал. На поездки и путешествия, шмотки и так далее приходилось зарабатывать самой. Иногда бывает, что в жизни попадается мерзкая тварь, которая путает карты на многие годы. Я про тетку, которую должен е…ь инсульт… В 2006 г я решила максимально уйти из журналистики, раскрутила сайт и занялась свадебной фотографией. Сегмент клиентов-середина и низ среднего класса. Конечно, средний класс в России можно сравнить с недоношенным чадом. Это чувствовалось во всем.
Я работала на мероприятиях в Москве и Подмосковье, время от времени оказываясь в Апрелевках и Раменских. Конечно, самый абзац это Люберцы-кстати, хочу сделать материал для журнала про культовые люберецкие качалки-они до сих пор есть. Но, в целом, не об этом. В журналистику я вернулась с богатейшим багажом знаний о своих читателях, честно говоря, судьба всю жизнь, за исключением каких-то небольших эпизодов, хранила меня от народа.
В 2006 году, я вдруг поняла, что народ это совсем не окружение моих родителей-ученых совсем не артисты, журналисты, киношники и поэты. Это какая-то бурда, типо докторской колбасы, которую недавно начали позорить по первому каналу. В личных отношениях оказалась своя пирамида Маслоу.
Я поняла, что располагаю буржуйской роскошью тянуться к кому-либо не ради выживания, хлеба насущного, а согласно химии и внутренней приверженности, искреннего восхищения, всего, что кажется в простонародье блажью и несусветным бредом. Муж, дети, гнездо- все ради надежной каждодневной жизнедеятельности. В России совершенно очевидно, что присутствует это патриархальное «держание за мужика». Одна из моих клиенток, вышла замуж за широкоплечего красавца парня из Бронниц- он ей поставил условие-либо я-либо МГУ! Хорошая дилемма. И это в прошлом году.
Я попыталась на секунду поставить себя на место этой девушки. Получился сюжет в духе «Секса в большом городе».
— Ок, я с тобой полгода круто кончала, но у меня роман с МГУ! –блин, как еще можно было на все это не подписываться… Но, девушка бросила МГУ, уехала из Москвы в деревню, потому, что верила, что нужна только этому широкоплечему колхознику, который поведет ее сквозь тернии к звездам.
Однажды я снимала свадьбу на теплоходе. Там произошла драка, теплоход на какое-то время остался без управления, ибо капитана с криком, что он «петух» держали над Москварекой пацаны. Хорошо, что через какое-то время они нашли другого «петуха» и капитан вернулся в рубку. А еще как-то, жених объявил, что свадьбы не будет, мы все-он, его друзья, я и оператор едем в баню с блядями. В итоге, я дала задание мальчику-оператору отснять фото и видео и уехала. Отсмотренный материал являл собой отменный трэш. Например, жених, по приезду в ресторан, распорядился свадебным караваем как мячом. Засандалил его с ноги в голову поющему ведущему…
Я давно называю себя «социальной фашисткой». Я до сих пор не понимаю, как можно совокупляться с колхозниками, глупость, в том числе передается половым путем и не лечится антибиотиками. Не отсюда ли появилась идея выйти замуж за такого завидного парня при таких замечательных условиях?
Страхи, большей частью социальные и навязанные из вне, могучий семейный уклад, все что угодно, помноженное на всеобщее одобрение, заставляет, кривя душой, идти в загс с человеком, который по умолчанию согласился быть рядом с тобой. От страха до зоофилии один шаг.
Большинство моих клиентов дошли до Мендельсона по умолчанию. Половина развилось уже в режиме бурных претензий к друг другу. Иногда мне приходилось работать психологом со своими девочками-невестами. Они звонили мне в слезах, рассказывали про своих вышедших из берегов и выпрыгнувших из штанов мужей.
Ну и, конечно, мне до сих пор звонит и пишут женихи. Напрашиваются в гости, некоторые при живых женах.
Все-таки, в народе одиночка с ребенком воспринимается, как более понятная и близкая модель, чем женщина вне официальных браков и без детей. Все и вся призывает наших девок рожать. Даже если бабу с ребенком бросают, она может предъявить богу, царю и людям дите- как сертификат собственной «годности».
Страна живет в режиме каких-то страшных пародий на любовь, счастье и достаток. Все это напоминает своеобразный карго-культ. Любовь не может характеризоваться членовредительством, грязной руганью, отсутствием культуры и бездуховностью. Все это бьет в нос запахом говна и ладана, помножено на привязанность к сусальным куполам, венчальным тазикам и профессиональным посредникам между богом и людьми, одетых в духовные золотые одежды, которые делает Софринский завод.
Карго-культ везде- в быту, в отношениях, даже в выборе друзей, в выборе продуктов питания и бог знает чего еще. Пародия, гротеск, подмена, сплошные уродливые артефакты, вроде ангелочков из мраморной крошки, расписанных ядовитыми анилиновыми красками.
Большая часть мира оказалась неинтересна, позорна и мертва. От нее хотелось оградиться пятиметровыми заборами честных бизнесменов. Сделать это при первой возможности. Оттуда, как из радиационной локации ничего нельзя брать с собой, да и в эти степи лучше не ходить.
Как-то стоя в вестибюле Раменского загса, я четко почувствовала агрессивную претензию другого мира на подлинность и аутентичность. Вокруг меня тысячами поддельных бриллиантов топорщились капроновые
платья-колокола, мелькали накрашенные, нарумяненные темными румянами лица. Я стояла посреди чужого праздника как бледно-зеленоватый эльф с фотоаппаратом.
Я поняла, что с этой деятельностью нужно заканчивать. И тут, совершенно органично, разразился кризис. И у народа пока нет денег на фотографов…
Теперь я вернулась в родную редакцию, взрослая с крепкими клыками и
когтями. Вместе с инсультом подмигиваю тетке из-за угла. И теперь она вынуждена подбирать свой хвост
Leave a Reply