Предпринята очередная попытка контрреформы российского уголовного процесса. Новый законопроект, внесенный на рассмотрение Госдумы, предполагает ввести в уголовный процесс понятие «объективная истина» и отменить принцип состязательности. По мнению правоведа Екатерины Мишиной, речь идет о фактической отмене в России презумпции невиновности.
Законопроект под № 440058-6, внесенный на рассмотрение Государственной думы 29 января 2014 года, – один из самых искренних документов последнего времени. Все честно, открыто, маски сняты, никто не прикидывается невинной овечкой, в глубине души глубоко почитающей основополагающие демократические принципы вообще и гарантии соблюдения конституционных прав и свобод человека в частности. В тексте законопроекта и прилагающихся к нему документов без прикрас и экивоков сказано, чего на самом деле желает инициатор законопроекта депутат Ремезков, а также иные лица, стоящие за его спиной, имена которых ввиду их врожденной скромности достоянием гласности сделаны не были.
В российский уголовный процесс предлагается включить новый институт – установления объективной истины по уголовному делу. Объективная истина определяется как «соответствие действительности установленных по уголовному делу обстоятельств, имеющих значение для его разрешения». Более того, согласно пояснительной записке к законопроекту, «установление объективной истины определяется в качестве общеотраслевого принципа уголовного судопроизводства, реализуемого на всех стадиях производства по уголовному делу». Отметив, что «ориентированность процесса доказывания по уголовному делу на достижение объективной истины является необходимым условием правильного разрешения уголовного дела и отправления справедливого правосудия», автор данного документа с сожалением отмечает, что действующий УПК несовершенен, ибо не содержит предписания об обязательности в целях установления объективной истины принять все возможные меры.
Как крайне вредный и препятствующий выявлению объективной истины охарактеризован установленный ст. 15 УПК РФ принцип состязательности сторон, один из фундаментальных принципов демократического уголовного процесса. Принцип состязательности, оказывается, не только вредоносен, но и неприемлем для истинно русского человека, ибо «тяготеет к чуждой традиционному российскому уголовному процессу англо-американской доктрине так называемой чистой состязательности. В ней суду отводится роль пассивного наблюдателя за процессуальным противоборством сторон, который не должен проявлять какую-либо активность в собирании доказательств, так как это якобы может лишить его беспристрастности и нейтралитета в споре, невольно поставив на сторону защиты либо обвинения. Основное назначение суда сведено к созданию условий для реализации сторонами их прав и законных интересов, а также к оценке представленных ими в судебном заседании позиций». Нам такой инертный и мягкотелый суд, попустительствующий реализации прав и свобод граждан, конечно же, не нужен.
И особенно радостно видеть, на какой высокий идеал нам предлагается ориентироваться: «Требования принять все меры к отысканию истины традиционно содержались и в российском уголовно-процессуальном законодательстве, в частности в Уставе уголовного судопроизводства 1864 года, УПК РСФСР 1922 года, а также УПК РСФСР 1960 года. Такой подход в наибольшей степени обеспечивает конституционные права граждан и гарантирует справедливость правосудия». Вот это точно сказано, умри – лучше не напишешь. И Устав уголовного судопроизводства 1864 года (при всем почтении к реформам Александра II) роскошно обеспечивал реализацию конституционных прав и свобод подданных Российской империи – неограниченной монархии, в которой не было Конституции. Ну а в том, что соблюдение и защита конституционных прав и свобод совграждан в свете положений УПК РСФСР 1922 года были яркой чертой советского государства, вообще грешно сомневаться. Ибо осуществление уголовного судопроизводства находилось в надежных руках судов и революционных трибуналов, имевших четкую инструкцию осуществлять рассмотрение всех дел на основе «декретов рабоче-крестьянского правительства, а в случае отсутствия соответствующего декрета или неполноты такового руководствоваться социалистическим правосознанием» (статья 22 Положения о народном суде РСФСР от 30 ноября 1918 года). Ст. 61 УПК РСФСР 1922 года при этом устанавливала, что «суд не ограничен никакими формальными доказательствами и от него зависит, по обстоятельствам дела, допустить те или иные доказательства или потребовать их от третьих лиц, для которых такое требование обязательно». С представительством и защитой прав, свобод и интересов граждан в суде дело тоже обстояло превосходно: согласно Декрету о суде № 1 от 22 ноября 1917 года, «в роли же обвинителей и защитников, допускаемых и в стадии предварительного следствия, а по гражданским делам – поверенными, допускаются все неопороченные граждане обоего пола, пользующиеся гражданскими правами».
А вот как определяла функции вновь создаваемой «коллегии правозаступников» принятая месяц спустя инструкция революционному трибуналу «О революционном трибунале, его составе, делах, подлежащих его ведению, налагаемых им наказаниях и порядке ведения его заседаний»: «при революционном трибунале учреждается коллегия лиц, посвящающих себя правозаступничеству, как в форме общественного обвинения, так и общественной защиты». Названная коллегия формировалась «путем свободной записи всех лиц, желающих оказать помощь революционному правосудию и представивших рекомендации Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов»; «в качестве обвинителей и защитников, имеющих право участия в деле, допускаются по выбору сторон все пользующиеся политическими правами граждане обоего пола» (п. 7). Граждане, стремящиеся принять участие в отправлении «революционного правосудия», должны были соответствовать одному формальному требованию – быть лояльными новому режиму и иметь неопороченное богатством либо знатностью происхождение, ибо только такие лица могли обладать политическими правами в первые послереволюционные месяцы. Вот, оказывается, какой суд и какие «правозаступники» «в наибольшей степени обеспечивали конституционные права граждан и гарантировали справедливость правосудия», это по ним ностальгируют создатели законопроекта. Это ли не светлый идеал, к которому сегодня следует стремиться?
По материалам — http://imrussia.org/