Биография Константина Митчина похожа на биографии большинства других депутатов Ленсовета. Большинство из этих 500 человек, ставших депутатами 3 апреля 1990 года, не добились влиятельных постов в верхних эшелонах власти России. Их воспоминания о тех годах – годах формирования будущей «команды Владимира Путина» сильно различаются, но тем они интереснее.
Константин Митчин родился в 1938 году. Окончил факультет технической кибернетики Северо-западного Политехнического института. Работал специалистом по вычислительным машинам в Математическом институте имени Стеклова, на судне «Сергей Вавилов» обошел весь мир, затем работал на заводе «Мезон» объединения «Позитрон». В 1990 году стал депутатом Ленсовета. С 1991 по 1993 год сочетал депутатскую деятельность с работой начальника Управления горисполкома по региональным и межрегиональным экономическим связям. Затем ушел в бизнес. После потери активов – как он сам уверяет, в результате рейдерского захвата – Митчин возглавил Некоммерческий фонд защиты прав граждан при нарушении законности органами судебной власти.
– Константин Александрович, став депутатом Ленсовета, вы начали работать в постоянно действующей комиссии горисполкома по продовольствию, которую возглавляла Марина Салье. Именно на этом посту Салье провела свое знаменитое расследование злоупотреблений главы комитета по внешним связям мэрииЛенинграда Владимира Путина о бартерных сделках «цветные металлы, сырье в обмен на продовольствие», которые нанесли ущерб городскому бюджету, судя по докладу Салье, в несколько десятков миллионов долларов. А как создавалась комиссия по продовольствию Ленсовета?
– Комиссия по продовольствию организовывалась в первой половине 1990 года, после нашего избрания депутатами. Я пошел в комиссию с умыслом, потому что мои прадеды были раскулачены в 1928 году. Они были крестьянами – по отцовской линии. По материнской линии были купцами. Нас в комиссии набралось человек семь, из них четверо – люди, которые искренне пришли работать. И уже приближались выборы руководства комиссии, но тут ко мне подошел один депутат из нашей «группы четырех», как я ее называю, и сказал, что со мной хочет поговорить Салье. Я согласился. Она была в это время народным депутатом РСФСР.
Коллеги планировали избрать меня председателем комиссии. Салье подошла ко мне и заявила, что хотела бы быть в нашей комиссии. «Вы же, вроде бы, нацелены на работу в комиссии по социальным вопросам?» – спросил я. «Комиссия по продовольствию – более серьезная, и я хотела бы быть в ней», – ответила она. Я сказал: «Вы же депутат РСФСР из Москвы. Конечно, хорошо, что вы у нас будете». – «Но я хотела бы стать председателем комиссии». Я подумал, что, если она работает в Москве, значит, и у комиссии будет больше возможностей. Я согласился уступить ей место председателя, а она сказала, что я буду у нее заместителем. На том мы с ней и договорились. Но, когда пришло время голосования, она голосовала не за меня, то есть она меня с самого начала обманула. Но ребята проголосовали за меня, голосов хватило, и я стал заместителем председателя комиссии по продовольствию.
Потом она привела за собой в комиссию сразу несколько коммунистов. Нас стало уже не семь человек, а, по-моему, пятнадцать. Она привела одних коммунистов, и нам сразу стало ясно, что из себя представляет демократка Салье. А дальше началось просто противостояние. Например, мы сразу выдвинули идею объединения города с областью, создания фермерских хозяйств. Я специально ездил на Кировский завод, разговаривал там с людьми, которые отвечали за производство, и они сказали, что с удовольствием начнут делать трактора для фермеров. Через пару недель я организовал встречу с Юрием Яровым.
– Юрий Яровой был тогда председателем облисполкома, то есть главой Ленинградской области.
– Он сказал, что готов с нами сотрудничать. Но тесно и плотно сотрудничать с ним у нас не получилось, потому что очень много людей пошли в фермеры. Сюда приезжали высланные ранее немцы с Чукотки и Камчатки, чтобы стать фермерами. Но вся проблема была в земле – ее вначале не давали. Потом стали давать. Но какую? Лет пять назад я встретил полковника, который был в свое время демобилизован из армии. Он хотел стать фермером. Вокруг него был большой коллектив единомышленников. Я его спросил, чем он теперь занимается. Он ответил, что торгует торфом. Оказывается, ему выделили участок – один торф. Вот что давали. Либо выдвигали условия: «Сделаешь полкилометра асфальтовой дороги – получишь участок земли!»
– А вы принимали участие в расследовании деятельности Владимира Путина, которое вела Марина Салье?
– Я был участником не тех событий, в которых участвовала Салье, а других. Мы с ней уже не контачили. У меня и моего коллеги Виктора Логинова была идея «вытаскивать Россию регионами». Анатолий Собчак нас не поддержал, но нам удалось создать региональное управление при продовольственном комитете Ленгорисполкома. И с этими региональными идеями я стал ездить, прежде всего, по республикам Прибалтики. А чем занималась Салье, я не в курсе. Только потом слышал, что там говорилось о редкоземельных металлах и фигурировал вице-губернатор Савенков, который меня увольнял.
– Вы общались с Владимиром Путиным в Ленсовете?
И вот как я встретился с Путиным. Я подготовил обращение к Собчаку, а у него уже приемная была в Мариинском дворце. Я пришел на прием, захожу в приемную, представляюсь. В приемной было три человека, один из них – молодой мужчина невысокого роста, спортивной выправки, светловолосый, слегка лысеющий. Он мне сказал, что помнит о моем визите, но к Собчаку я пойду не один. Я говорю: «Как – не один? Ведь я иду на прием!» В ответ: «Нет! Нет! Городу срочно надо, чтобы этот человек пришел на прием к Анатолию Александровичу!» Я говорю: «Я же один записан!» В ответ: «Нет, нельзя! Городу очень надо, чтобы он тоже был на приеме!» Я понял, что я либо не пойду, либо пойду с этим человеком. Мне пришлось идти с ним. Он пошел впереди меня и, переступив порог кабинета Собчака, сразу же стал рассказывать, сколько в городе есть картошки, морковки и т.д. А кто этот человек? Непонятно.
Потом я узнал, что этот человек был назначен временно исполняющим обязанности начальника «Ленплодовощпрома» – вместо того, которого мы сняли. Потом мы и его тут же сняли, а предприятие возглавил Леонид Гулиш. Но в кабинете мне и слова было невозможно вставить. Прошло немного времени, зашел тот молодой человек, который был в приемной, и говорит: «Ваше время истекло!» Я говорю: «Я слова сказать не сумел. Он все время говорил!» В ответ: «Я ничего не знаю. Ваше время истекло! Покиньте кабинет, пожалуйста!» Что же делать? Я вышел из кабинета, ни слова не сказав Собчаку. А потом я узнал, кто это был. Потом я встречался с ним уже в Смольном. Но встречался мимоходом – поздороваемся, руки пожмем и разбежимся. Это был Владимир Владимирович Путин. Типа вышибалы в приемной.
– В своих воспоминаниях вы рассказываете историю о картине, которая висела в кабинете Анатолия Собчака. Процитирую: «Самый большой стыд за время моего депутатства я испытал в один из дней, находясь в приемной председателя Ленсовета Анатолия Собчака. Из кабинета в его сопровождении выходит немецкая делегация. Среди них – немка, которая обращается к председателю Ленсовета: «Скажите, пожалуйста, вот вы называете себя демократом, а в кабинете у вас висит огромный портрет Ленина. Как это понимать?» Собчак отвечает: «Эта картина написана нашим великим художником Бродским, поэтому она висит у меня, как произведение искусства».
Занимаясь развитием экономических связей Северо-Западного региона с прибалтийскими государствами, вы столкнулись с деятельностью нынешнего главы Центральной избирательной комиссии Владимира Чурова. Он тогда тоже был депутатом Ленсовета и, по словам Марины Салье, подозревался в работе на КГБ. Его, по ее словам, как и Игоря Артемьева, нынешнего главу Федеральной антимонопольной службы, который тогда тоже был депутатом Ленсовета, уличили в этом сотрудничестве. Как произошло ваше знакомство с Владимиром Чуровым?
– Я съездил в Литву, провел там две недели. Стою в депутатском зале, разговариваю с одним депутатом из нашего района. Подходит ко мне какой-то депутат, с которым я вообще никогда не общался и не здоровался. Он говорит: «Слушай, тебя давно не было видно. Ты где был?» Я говорю: «В Литву ездил». – «А чего ты там делал?» – «Заключали договоры на поставку продовольствия. Бартерный обмен…» – «Ой, интересно! А теперь что будешь делать?» – «Скоро в Эстонию поеду, дней через десять». – «Ой, как интересно!» – сказал этот депутат и ушел. Через три-четыре дня я пошел оформлять командировку в Эстонию, а мне говорят: «Не нужно, уже другой человек этим занимается». Я говорю: «Как другой? Кто?» Отвечают: «Ведущий специалист в Комитете по внешнеэкономическим связям». Я захожу в этот комитет, а там Чуров сидит… «ведущий специалист»… (Смеется.) Вот так Чуров попал к Путину, а теперь он уже – «большой человек».
Чуть позже, в 1991 году, Владимира Чурова забрали работать в Комитет по внешним связям администрации Санкт-Петербурга. С 1995 по 2003 год он занимал пост заместителя председателя Комитета по внешним связям – начальника управления международного сотрудничества администрации Санкт-Петербурга и более пяти лет проработал в Смольном под непосредственным руководством Владимира Путина.
Еще один персонаж, с которым столкнулся в бытность депутатом Ленсовета Константин Митчин, – нынешний специальный представитель президента России по взаимодействию с форумом стран – экспортеров нефти, бывший премьер-министр Виктор Зубков. В середине 1991 года он заведовал отделом сельского хозяйства и пищевой промышленности и аграрным отделом обкома КПСС, был первым заместителем председателя Леноблисполкома. До этого поста он дослужился с должности заместителя директора совхоза Ленинградской области.
– Я с ним сцепился на заседании облсовета (Ленинградского областного совета народных депутатов). Виктор Алексеевич Зубков выступал с трибуны, вознес палец кверху и сказал: «Когда я был председателем колхоза, у меня коровы давали пятнадцать литров молока!» Я был возмущен и тут же написал записочку с просьбой предоставить мне слово. Мне его предоставили. В ходе своего короткого выступления я сказал: «Я из крестьянской семьи. У моего отца были три коровы, два быка и три поросенка. Его корова давала тридцать литров, не менее. И отец говорил, что если она дает пятнадцать, то она работает на навоз. Так что ваши коровы, Виктор Алексеевич, работали на навоз! Вы их до весны даже прокормить не могли. Весной их всех резали на мясо. Вот в этом – ваша заслуга. А картошки вы сажали по 4,5 тонны на гектар, а собирали – 9-11 тонн, а если 12, то уже требовали себе премию. То есть одну посадил, три картофелины взял».
Потом еще была встреча в облсовете. Мы были приглашены к Зубкову, и, кажется, это было в кабинете Густова, а его самого не было. Были депутаты Леонид Харитонович Гулиш, Виктор Тимофеевич Логинов и я. Вошли в кабинет, а там уже сидел депутат Алексей Александрович Решетов. И Виктор Алексеевич нам говорит: «Ну, что вы суетитесь? Фермерские хозяйства… Объединение города с областью… Давайте спокойно работать!» Мы спрашиваем: «Что значит спокойно?» Он говорит: «Ну, скажите, что вас интересует? Выберете себе места в любом районе области. Хотите вместе, хотите отдельно. На берегу озера мы построим вам домики. Дадим вам хоть трактор. И работайте спокойно, как хотите, будьте фермерами!» Мы втроем молча встали и ушли. А Решетов остался. Решетов получил и домик, и ферму, и трактор, как говорят. А мы вышли.
Любопытно отметить, что в том же 1991 году Виктор Зубков стал заместителем председателя Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга Владимира Путина.
– Константин Александрович, как вы считаете: является ли закономерным, естественным то, что такие люди, как Путин, Чуров, Зубков и другие члены этой путинской команды, пришли к власти в России?
– Это было хорошо подготовлено.
– А кем и как?
– Это глубокий вопрос. Пришли люди, для которых главное было – прийти к власти, наживаться, разворовывать и уничтожать Россию. Я так считаю. Потомки тех людей правят и сейчас. Кто сейчас правит? Я вам приведу пример. Мы подготовили письмо об объединении города с областью (его текст у меня сохранился). Мы, трое депутатов, поехали к Собчаку в Смольный. В приемной нас встретил высокий стройный мужчина. Он сказал, чтобы мы оставили письмо, а потом нам предоставят ответ. Через некоторое время мы снова приехали, мужчина нам сказал, что Анатолий Александрович Собчак ничего интересного в этом письме не нашел, никаких пометок не оставил. А потом мы узнали, что этот человек – полковник КГБ Валерий Голубев. Он сейчас в «Газпроме».
Второй человек, подполковник КГБ, – вы знаете где. И таких полковников, подполковников, майоров и прочих было очень много. Была продумана четкая схема, как уйти из системы КГБ, создать новую структуру в государстве, чтобы быть при «кормушке». А что будет со страной? «Посмотрим… Порулим…»