Правообладатель иллюстрацииREUTERSОппозиционный политик Николай Статкевич, заявлявший о готовности возглавить белорусский протест в День Воли 25 марта, исчез накануне акции. Утром в понедельник 27 марта политик появился дома и заявил, что его удерживали в СИЗО КГБ, пишет BBC.
КГБ Белоруссии отрицает факт задержания Статкевича и изоляции его в «американке» — так в народе называют СИЗО КГБ, размещенное во внутреннем дворе ведомства, в центре Минска.
25 марта в центре Минска на празднование Дня Воли собрались до полутора тысяч человек — без санкции властей и без руководства превентивно задержанных оппозиционных лидеров. По данным правозащитников, во время акции более 700 граждан были задержаны.
Корреспондент ВВС в Минске Татьяна Мельничук побеседовала с оппозиционным политиком Николаем Статкевичем.
Би-би-си: Николай Викторович, где Вы были?
Николай Статкевич: С коллегами по Белорусскому национальному конгрессу(коалиция ряда белорусских оппозиционных структур — ред.) мы были основными организаторами акции 25 марта. Ответственность за проведение акции коллеги возложили на меня. Я делал все возможное, чтобы дойти до этой акции. Когда начались превентивные задержания оппозиционных активистов, коллеги решили спрятать меня на несколько дней.
Но человек, который занимался подготовкой убежища для меня, был арестован. Поэтому эвакуацией меня в безопасное, как мы полагали, место занимались мои коллеги по социал-демократической партии, могу уже назвать их фамилии — Сергей Кулинич и Сергей Кунцевич. Они, к сожалению, задержаны и находятся в СИЗО КГБ.
Я знаю, что по мне персонально создан отдел — по наблюдению электронному и наружке. Но оторваться — не проблема, если есть кому помочь. 23 утром я в машине доехал до метро, из метро сел опять в машину, наблюдавшие за мной сотрудники спецслужб остались сзади.
Коллеги меня укрыли, но это был вопрос времени — успеют ли спецслужбы за два дня до акции проследить моих партийных товарищей. Успели. И 24 марта вечером в квартиру, которая принадлежит жене одного из партийных активистов — квартира нежилая, в ремонте, — ворвались люди в масках, с видеокамерой. Задержали, доставили в КГБ.
Вечером мне уже предъявили обвинение — то же, что сейчас предъявлено полутора десяткам человек, так называемым «боевикам», задержанным спецслужбами. Судя по этому обвинению, я, оказывается, с 2011 года готовил лиц для участия в массовых беспорядках.
Для вашего сведения: с 2010 по 2015 год я находился в заключении.
(Николай Статкевич был соперником Лукашенко в борьбе за президентское кресло на выборах 2010 года. После разгона акции протеста в день президентских выборов 19 декабря 2010 года Статкевич был арестован и наказан 6 годами лишения свободы по обвинению в организации массовых беспорядков. Под давлением Запада помилован президентом Лукашенко в августе 2015 года — ред.).
Би-би-си: Что происходило дальше?
Н.С.: Меня поместили в одиночную камеру. Полное отсутствие информации. Сегодня утром, в 6.30 утра, мне сказали, что я должен с вещами идти на встречу со следователем. Вывели во двор КГБ, посадили в микроавтобус с задернутыми окнами. Люди в масках сказали, что меня везут на следственные действия.
Меня вывезли за Минск. У поселка Сокол выпустили из автобуса, отдали мои вещи, которые были конфискованы при задержании. Я остановил машину, попросил мобильный телефон, пытался дозвониться жене, но ее номер был постоянно занят. Сел в рейсовый автобус, доехал до Минска, там уже взял такси, чтобы добраться домой.
Дома узнал, что странности не только с телефоном жены — был заблокирован интернет, мои аккаунты в трех соцсетях, аккаунты жены, с которых, как мне рассказали, в преддверии 25 марта от моего имени рассылались призывы не выходить на День Воли.
Я когда в «конспиративной» квартире сидел, был без всяких гаджетов, потому что иначе мое местоположение было легко вычислить. В полной информационной изоляции был в СИЗО КГБ.
Разве что, когда меня выводили из камеры, я, нарушая порядки, кричал, что здесь Статкевич, пытался дать знать людям в других камерах, что меня задержали.
Би-би-си: С вами проводили какие-либо следственные действия? Допросы, например? Вы что-либо подписывали при задержании?
Н.С.: Обязаны выдавать постановление о задержании, о правах. Был один общий документ — судя по виду, ксерокопия. Как я понял, этот документ в деле каждого, из сейчас задержанных (по обвинению в подготовке массовых беспорядков — ред.).
Я обратил внимание, кто подписал — я боялся, что КГБ вообще будет отрицать, что меня задерживали: документ был утвержден первым заместителем председателя КГБ генерал-майором Сергиенко. Документ о возбуждении уголовного дела по 293 статье части 3 (УК Белоруссии — ред.) о подготовке массовых беспорядков.
Документ был утвержден 21 марта этого года в 9 часов утра. А о задержании «террористов» под Бобруйском, которые готовили массовые беспорядки, Лукашенко заявил накануне, 20-го, выступая в Могилеве. То есть, заявил о поимке боевиков, а на следующий день сочинили уголовное дело и стали задерживать людей.
По джентльменскому соглашению со следователем — в обмен на то, что я могу открыть захваченную с собой при задержании бутылку воды и напиться, я подписал пару процедурных документов — о том, что я уведомлен о каких-то своих правах.
Больше не подписывал и не подписываю ничего. Я не даю показания, это глупо, потом используют все, сказанное тобой, чтобы украсить, как новогоднюю елку игрушками, цитатами из тебя какой-либо пропагандистский материал или еще одно обвинение.
Leave a Reply