Аннексия Крыма и вооруженное вмешательство в события на востоке Украины не только поставили под угрозу государственную программу перевооружения российской армии, которую в Кремле считают одним из главных национальных приоритетов, но и заставили предприятия российского ВПК срочно начать поиск новых поставщиков техники и оборудования.
По подсчетам аналитиков Шведского оборонного исследовательского агентства (FOI), после того, как 16 июня 2014 года Киев объявил о введении полного запрета на военно-техническое сотрудничество с Москвой, более 160 украинских предприятий прекратили поставки различных систем для военно-промышленного комплекса России.
«В списке оказались более 3 000 наименований, в числе которых не только отдельные узлы и детали, но и критически важные компоненты, которые используются в России в производстве более чем 200 различных систем вооружения, – пояснил «Голосу Америки» эксперт агентства FOI Томас Малмлоф (Tomas Malmlöf). – Общую стоимость разорванных контрактов можно оценить в 1,2 миллиарда долларов».
По оценке экспертов влиятельного Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI) не менее 185 из этих деталей и компонентов являются уникальными. Наладить их выпуск российской «оборонке» до сих пор так и не удалось.
В 2020 году должны быть подведены итоги продолжавшейся ровно 9 лет государственной программы перевооружения российской армии. На эти цели, начиная с 2011 года, было выделено почти 20 триллионов рублей. Согласно планам Кремля, уже через три года не менее 70 процентов техники и вооружений в ВС РФ должны быть заменены новыми современными системами. Аналитики международных исследовательских центров, правда, считают, что аннексия Крыма и конфликт на востоке Украины внесли в эти планы свои коррективы, и теперь реализацию госпрограммы придется отложить как минимум на пять-десять лет.
Наследники Союза
После распада СССР Россия унаследовала самую значительную долю советского ВПК. Достаточно сказать, что в 1991 году именно на территории РФ находились 82 процента всех предприятий тяжелой индустрии, и 65 процентов заводов электроники военного назначения. Несмотря на это, российская «оборонка» сохранила полную зависимость от поставок из бывших республик.
К концу 1997 года, например, Россия могла самостоятельно производить лишь 17 видов вооружений. Материалы, компоненты, узлы и детали всех остальных систем по-прежнему поставляли 10 бывших республик Советского Союза.
В списке поставщиков особое место занимала именно Украина. В начале 90-х на территории республики находилось 1 800 предприятий и исследовательских институтов ВПК, 700 из которых занимались исключительно производством и созданием различных систем вооружения.
В масштабах Советского Союза эти цифры не выглядели слишком впечатляющими , составляя всего лишь 14 процентов от общего числа всех предприятий ВПК страны. Тем не менее именно Украина оказалась монополистом в производстве компонентов и носителей для тяжелых жидкостных межконтинентальных и космических ракет, строительстве авианесущих боевых кораблей, тяжелых транспортных самолетов, вертолетных двигателей, газовых турбин, военной оптики, систем наведения и радиоэлектроники.
При этом, основным и главным покупателем продукции украинского ВПК была именно Россия. В 2002 году, например, объем оружейного экспорта в РФ составлял 240 миллионов долларов.
«Подобное «разделение труда» вплоть до 2014 года вполне устраивало Россию, – говорит Томас Малмлоф. – Масштабные закупки техники и вооружений позволяли Москве сохранять политические рычаги влияния в Украине, а внушительный объем экспорта делал Киев куда более сговорчивым в важных для России вопросах».
Мораторий, объявленный киевскими властями летом 2014 года, стал тяжелым ударом для ВПК обеих стран. По тогдашней оценке представителя президента Украины по сотрудничеству с Россией и странами СНГ Валерия Мунтяна, в Российской Федерации не менее 400 предприятий военно-промышленного комплекса полностью зависели от украинских поставок. Одновременно, почти 70 процентов частей и компонентов, необходимых для заводов украинского ВПК, поставляла Россия. Всего запрет на продолжение военно-технического сотрудничества между двумя странами затронул 79 предприятий в Украине и 859 – в Российской Федерации.
«В Москве тогда неоднократно заявляли, что мораторий нанесет Украине куда больший ущерб, но на самом деле проигравшей стороной оказалась Россия, – говорит Томас Малмлоф. – По самым осторожным оценкам, почти 30 процентов компонентов, поставляемых украинским ВПК, являются уникальными, и пока Россия не смогла найти им замену. Более того, украинские системы являются более дешевыми в производстве, а технологию их создания в РФ наладить так и не смогли. Еще одной проблемой является нехватка производственных мощностей в России – все имеющиеся заводы, занятые в госпрограмме перевооружения, полностью загружены и просто не могут освоить новые задачи».
Неуправляемые ракеты
Как считают специалисты Шведского оборонного исследовательского агентства, решение Кремля об аннексии Крыма и военном вмешательстве в конфликт на востоке Украины нанесло пока невосполнимый урон российской «стратегической триаде».
По самым приблизительным оценкам, почти 51 процент всех российских межконтинентальных баллистических ракет, несущих 82 процента всех ядерных боеголовок, находящихся на вооружении ВС РФ, полностью зависят от носителей, произведенных в Украине или от систем контроля и навигации, сделанных в этой стране.
Тяжелая межконтинентальная ракета Р-36, например, известная по принятой в НАТО классификации, как SS-18 «Satan», составляет 15 процентов всего российского арсенала ракет и несет 45 процентов всех ядерных боеголовок наземного базирования. Ракета производится и обслуживается находящимся в Днепре Государственным предприятием «Производственное объединение „Южный машиностроительный завод“ имени А. М. Макарова». Специалисты «Южмаша» отвечают за производство запасных частей и обслеживание этого оружия.
В последние несколько лет неоднократно появлялись сообщения о том, что этот завод пытался обойти введенный мораторий, но, как считают специалисты, о возобновлении полноценного сотрудничества говорить пока не приходится.
Ракеты RT-2PM «Тополь» (по классификации НАТО – SS-25 Sickle) и UR-100N (SS-19 Stiletto) производятся на предприятиях в России, но системы наведения для них поставляет харьковский комбинат «Хартрон».
Точно так же украинские «Южмаш», «Хартрон» и «Космотранс» поставляют основные компоненты для средних космических ракет-носителей «Днепр», «Стрела» и «Рокот», разработанных на основе советских межконтинентальных баллистических ракет.
Такое же положение сложилось и в производстве вооружения для российской военной авиации. Например, ракеты класса «воздух-воздух» Р-27 и Р-73, составляющие большую часть арсенала ВВС России, были разработаны российской компанией «Вымпел», но их производством занимается киевское предприятие «Артем», а системы поиска и наведения собирает украинское Центральное конструкторское бюро «Арсенал».
Тот же «Арсенал» производит комплексы наведения для бомбометания, используемые в боевых самолетах МиГ и Су, а также вертолетах серии «Камов» и «Ми». Киевское предприятие также собирает шлемы с системой наведения для пилотов, которые используются в Су-27, МиГ-29 и Су-30. В Украине делают тормозные парашюты для истребителей и почти всю гидравлику для российских ВВС.
Но главной потерей для министерства обороны РФ стал разрыв отношений с запорожским заводом «Мотор Сич». Именно там производят двигатели для всех без исключения российских боевых вертолетов, от заслуженного Ми-8 до современных модификаций Ка-52 и Ми-35.
Это же предприятие поставляло моторы для военных и гражданских самолетов, используемых в РФ. В этом списке – Ил-18, Ил-38, Ан-8, Ан-12, Ан-26, Ан-30, Ан-72, Ан-124, Ан-140, Ан-148, Як-40, Як-42 и многие другие.
В экспортном списке продукции «Мотор Сич» вплоть до лета 2014 года значились также реактивные двигатели для крылатых ракет, состоящих на вооружении российской армии.
Три года назад почти полностью прекратило сотрудничество с Москвой ГП «Антонова», руководители которого еще в начале 2014 года обсуждали с российским министерством обороны перспективы совместного производства транспортных самолетов Ан-70 и Ан-124. Замороженным оказался и проект сборки тяжелых транспортников Ан-148, предназначенных для МО РФ и ФСБ.
На суше и на море
Согласно планам министерства обороны России, не менее четверти всех расходов на государственную программу перевооружения ВС РФ должны были быть использованы для обновления флота. В марте 2013 года министр обороныСергей Шойгу заявил, что к 2020 году в состав ВМФ войдут восемь новых стратегических ядерных подлодок, 16 многоцелевых подводных кораблей и 54 надводных судна различных классов. На эти цели предполагалось выделить ровно пять триллионов рублей.
Осуществлению этих планов опять же помешало военное вмешательство в конфликт на Украине.
Единственным поставщиком газотурбинных двигателей для российского ВМФ вплоть до лета 2014 года являлось николаевское предприятие «Зоря-Машпроект». Именно этими моторами должны были быть оснащены ровно 31 боевой корабль из запланированных Москвой 54-х.
В результате под угрозой оказался ввод в строй фрегатов проектов 22350 и 11356Р/М, а также эсминцев проекта 21956. Кроме этого, украинские предприятия поставляли до 60 процентов всех приводов, используемых в судостроении, так что по самым осторожным подсчетам специалистов, ввод в строй этих кораблей отложен как минимум на три года.
Еще одной проблемой оказалось банальное отсутствие специалистов. Как утверждают наблюдатели из SIPRI, инженеры «Северной Верфи» в Санкт-Петербурге столкнулись с непредвиденными трудностями при установке газотурбинных двигателей украинского производства на фрегаты класса «Адмирал Горшков» (проект 22350), и попытались привлечь специалистов из запорожского «Мотор Сич» для решения возникших проблем.
«В данном случае речь шла об отсутствии необходимых технологий, но можно уверенно сказать, что украинский мораторий затронул все без исключения сферы российского ВПК, – говорит Томас Малмлоф. – Более двадцати компонентов украинского производства, например, используются в экспортных версиях танков Т-90 и Т-90с. Несколько ключевых компонентов противотанковой системы 9M123 «Хризантема» так же произведены в Украине. И этот список можно продолжать еще долго».
По советским учебникам
Пока все попытки российского ВПК найти замену украинским поставщикам закончились провалом. Уже в начале июня 2014 года российское правительство объявило о новом плане «импортозамещения», заявив о том, что уже к 2016 году не менее 95 процентов узлов и компонентов, которые поставляла Украина, будут производится на российских заводах.
Потери от прекращения поставок тогда оценили в 50 миллиардов рублей. Правда, по оценкам специалистов FOI, эта цифра может быть значительно выше.
«Себестоимость производства различных компонентов на российских предприятиях ВПК нередко в пять раз превышает затраты украинских производителей», – утверждает Томас Малмлоф.
В конце октября 2014 года российское правительство обнародовало план финансирования предприятий ВПК, выделив на компенсацию потерь от украинского импорта в 2015-2017 годах 38 миллиардов рублей. Кроме этого, планировалось изыскать дополнительные средства за счет привлечения частных компаний и пересмотра некоторых бюджетных статей.
При этом учитывалось и то, что в результате аннексии Крыма и захвата сепаратистами территорий на востоке Украины, под контролем Москвы оказались десятки предприятий украинского ВПК.
Только весной 2014 года года украинский государственный оборонный холдинг «Укроборонпром» потерял 18 заводов и компаний, расположенных в Донецке и Луганске, а также 13 предприятий в Крыму.
В апреле 2014 года министр обороны Сергей Шойгу прямо заявил, что все оборонные предприятия на Крымском полуострове будут включены в госпрограмму перевооружения российской армии.
Одновременно вице-премьер Дмитрий Рогозин сообщил, что Россия готова принять «любых специалистов» из Украины, готовых работать в сфере ВПК.
Такие же предложения были сделаны и специлистам из всех бывших советских республик.
Впрочем, в действиях, предпринятых Москвой сразу же после аннексии Крыма, западные эксперты не увидели ничего нового.
«Точно такую же тактику пытался использовать Советский Союз еще в начале 80-х, создавая запас полученных разными путями западных компонентов и систем, необходимых для бесперебойного продолжения прозводства», – говорит Томас Малмлоф.
При этом наблюдатели уверены, что главной проблемой для Москвы сейчас является вовсе не отсутствие средств на финансирование программы импортозамещения в оборонной отрасли.
«В России решение подобных вопросов зависит не от состояния государственного бюджета, а от политической воли руководителей», – уверен эксперт шведского агенства FOI.
Введенные странами Запада санкции и запрет на поставки военной техники и товаров двойного назначения из США и стран Европы уже заставил российское руководство начать переговоры с компаниями в Китае и Индии. Но, по мнению Томаса Малмлофа, подобная тактика может еще больше затруднить процессы развития российского военно-промышленного комплекса.
«Советский опыт обхода западных санкций вряд ли кто-то может признать успешным, а попытка повторения этого опыта может отбросить ВПК России на много лет назад, – считает Томас Малмлоф. – В течении почти 25 лет российские оборонные предприятия испытывали зависимость от украинских поставок. Когда это стало невозможным, Москва попыталась найти выход, развивая сотрудничество с Китаем и Индией. Но это означает только то, что российский ВПК теперь будет зависеть от Пекина и Дели».
Leave a Reply