— Проясните, пожалуйста, ситуацию с вашим отъездом, вы эмигрируете в США?
— На самом деле произошла небольшое недопонимание, и в публикации «Новой газеты» появилось слово «эмиграция». Если вы посмотрите сейчас, то этого слова там уже нет. Из-за этого началась легкая паника. На самом деле у меня остается российское гражданство, и я не собираюсь с ним расставаться по собственной доброй воле. Планируются концерты в России, на которые я буду приезжать. Но постоянно я буду находиться в Штатах, просто потому что обстоятельства в России сейчас не очень благоприятные.
— В Россию вы будете приезжать только на концерты?
— Да. Ближайший — 18 ноября в Москве.
— Когда вы решили больше не жить в России?
— Отправной точкой стало решение Верховного суда о запрете «Свидетелей Иеговы». Это решение поставило фактически вне закона 175 тысяч человек, одним из них с 1994 года являюсь и я. Тогда я находился в очень тяжелом состоянии, у меня был серьезный жизненный кризис (в 1992 году Чистяков напал с ножом на знакомую, затем провел год в заключении в СИЗО «Кресты», был признан невменяемым, больше года находился в психиатрической больнице — прим. «Медузы»). До этого у меня был интерес к Библии, я пытался ее читать, церковь посещать, но ничего с этим не сложилось. А потом я познакомился с учением «Свидетелей Иеговы», прочитал несколько книг и понял, что это то самое.
— И что же вас привлекло в этом учении?
— Я не могу об этом говорить, потому что все это учение и мысли о нем находятся в России вне закона. Но меня привлекла именно суть учения, хотя и люди тоже. Но они не играли решающую роль, поскольку меня всегда окружали люди интеллектуальные и интересные, проблем с общением у меня не было. В России «Свидетели Иеговы» — это очень разные люди, есть очень простые и малограмотные, есть состоятельные, есть люди из самых разных слоев общества. Но все они стараются применять библейские принципы в своей жизни и поступать согласно учению Христа.
— С тех времен прошло уже 23 года. Что для вас «Свидетели Иеговы» сейчас?
— Для меня Иегова является богом, и он для меня все. Как был тогда, так и есть. Я другого не знаю. А сами «Свидетели Иеговы» — это как семья.
— То есть уехать из России вы решили сразу же после решения суда о запрете «Свидетей Иеговы»?
— В момент вынесения этого решения я находился в России, а потом у меня были запланированы концерты в Штатах. Я поехал, и в процессе уже понял, что переезд действительно реален.
— Больше вы не возвращались в Россию?
— Нет. В Нью-Йорке я уже полтора месяца. Живу со своей семьей в съемной квартире. Моя семья — это жена, которая после решения Верховного суда оказалась в таком же положении, как и я. Она тоже свидетель Иеговы. Мы вместе с 1995 года.
— Вы не думаете, что на концертах в России могут возникнуть какие-то проблемы из-за ваших публичных заявлений?
— Ну, а почему они должны возникнуть? Я понимаю, что слово «эмиграция» прозвучало, но на самом деле у меня есть полное право и въезжать, и выезжать.
— Сейчас в США вы занимаетесь музыкой?
— Да, я перевез сюда свою студию. И уже практически закончил работу над концертным альбомом. 13 мая у нас был очень хороший, ударный концерт в клубе «Космонавт» в Санкт-Петербурге. Было два отделения. В первом — классическая программа «Ноля», во втором — блюзовые вещи с гитаристом Иваном Жуком и губным гармошечником Владимиром Кожекиным. Кроме того, приглашенным гостем был Сергей «Чиж» Чиграков. И у нас получилось достаточно интересная энергичная вещь с хорошим звуком.
Сейчас я уже почти закончил работу над концертным видео, и скоро начну его выкладывать. Плюс на днях опубликован сингл «Время жить». Есть планы и по записи альбома, есть новые песни и новый материал. Мне очень понравилось, как мы записали вдвоем с Алексеем Николаевым, одним из старейших участников «Ноля», новую песню. Неожиданно мы вернулись к чему-то старому, но на новом уровне. И я бы хотел продолжить это. Просто придется записывать этот альбом немножко удаленно, но это не проблема при современных технологиях. Это все очень просто. Я в своей студии делаю какую-то часть работы, а Алексей делает свою в своей студии, и мы просто обмениваемся файлами. На запись это вообще не влияет никак. Даже как-то интереснее становится.
— Честно сказать, я в определенном замешательстве. 20 апреля, когда принималось решение Верховного суда, я до последнего момента верил, что запрета не будет. Я понимал, что у свидетелей Иеговы много противников, но я считал, что люди, которые стоят у руля в России, подумают и решат, что им не нужна эта канитель. Зачем им это нужно? Но это было сделано. Хоть стой, хоть падай, хоть плачь, хоть смейся, но все это не имеет никакого смысла. Стало понятно, что при таком положении дел ждать каких-то изменений невозможно.
Это решение было не правовое, а силовое. Знаете, это как человек стоит у доски и доказывает, что дважды два — четыре. Он показывает, что два умножить на два — да, четыре, и четыре разделить на два — это два. Но приходит какой-то человек и говорит: а вот мы решили, что дважды два — пять. Ну раз вы так решили, то что с этим можно сделать. Раз пять, значит пять. Значит привет вообще всему. Нет надежды на то, что можно как-то договориться или найти какое-то решение. Поэтому и решение уехать было, на самом деле, спонтанным. И точно так же я сейчас я не понимаю, что будет в будущем — через месяц или через полгода. Это как в каком-то фантастическом фильме. Случилось что-то, что не помещается в мой мозг. Говорить о каком-то будущем мне сложно.
— А вы нашли хотя бы для себя какое-то объяснение, почему «Свидетели Иеговы» были запрещены?
— Если не прибегать к библейским аргументам, чего я делать не буду, так как мои взгляды теперь считаются экстремистскими, то я объяснения не вижу. Это какая-то фантастика за гранью добра и зла. Это не поддается анализу.
— Ваши соратники и друзья из «Свидетелей Иеговы», которые остались в России, вообще как-то продолжают сейчас свою деятельность?
— Этот вопрос я никак комментировать не буду, потому что ответ на него находится вне закона. Скажем так, я не знаю, что они делают.
— Хорошо, другой вопрос — кого-нибудь из ваших знакомых преследовали после решения Верховного суда?
— Конечно. У моего хорошего знакомого изъяли всю компьютерную технику, но в его случае пока все закончилось без уголовного дела. Меня это очень напугало, потому что у меня домашняя студия. И мои работы, мои наработки хранятся дома. Плюс в центре России достаточно регулярно в разных городах происходят какие-то подобные случаи [со свидетелями Иеговы]. Это чересчур. Это жизнь с оглядкой. Следи за собой, будь осторожен — не очень приятный стиль жизни. Тяжело жить, когда ты понимаешь, что на тебя начали охоту.
Это шок. Вопрос даже не в том, изменился твой статус или это стало опасно. Просто после такого ты понимаешь, насколько ты бесправен. Насколько все зависит от воли каких-то людей. А все остальное не в счет и не играет никакой роли. Ни до кого не добраться, ни до кого не достучаться. Уши заткнуты, и тебя просто имеют в одностороннем порядке. Это не очень приятное ощущение, когда начинает тебя лично касаться.
— Многие готовы по вашему примеру уехать из страны?
— Я не знаю ничего об этом. Думаю, у всех разные возможности, и кто-то может ассимилироваться в другой среде, а для кого-то это очень трудно. Потом жизнь в Америке очень отличается от жизни в России. Кому-то это может нравиться, а многим здесь будет сложно. Плюс у всех разная ситуация. Например, я до этих полутора месяцев долго в Штатах не был.
— И какие у вас от них сейчас впечатления?
— Здесь есть ряд обстоятельств, которые надо понимать. Например, для человека, который сюда переезжает, очень многое меняется в плане статуса. Условно говоря, если ты кем-то был в России, то здесь ты — никто. Поэтому здесь нужно бороться за жизнь, здесь нужно доказывать право на существование. В первую очередь это касается зарабатывания материальных средств. Это главная проблема. В остальном много положительного. Здесь достаточно спокойно и хорошо. Например, в моем районе я вообще не вижу полицейских. Я понимаю, что они где-то есть, но их не видно. Не вижу каких-то лозунгов, каких-то призывов. Кажется, что политики не существует. Я понимаю, что она есть, но она где-то там. В Вашингтоне. Здесь живут самые разные люди и занимаются своими делами. Здесь с большим уважением относятся ко всем людям. Думаю, потому что нет какой-то коренной национальности, и никто не может сказать — «Эй, вы тут понаехали».
— Вы упомянули о заработках. Вы сейчас живете только на заработанное музыкой?
— Честно говоря, я еще не понимаю, что я буду делать в конечном итоге, но я надеюсь, что все концертные планы и планы по другим направлениям сложатся, и принесут мне необходимые средства для проживания и продолжения работы над альбомом.
— То есть сейчас зарабатываете только музыкой?
— Сейчас да. Но я тут всего полтора месяца, из которых полмесяца я был в туре. То есть я месяц еще здесь живу. Пока присматриваюсь.
— Вы уже связались с общиной «Свидетелей Иеговы» в Нью-Йорке?
— Да, конечно. Здесь все очень просто, никаких проблем. У меня прямо рядом с домом [место для собраний свидетелей Иеговы] «Зал царства», и я могу видеться с соверующими из самых разных стран. В целом, «Свидетели Иеговы» — они и в Африке «Свидетели Иеговы».