На этом очаровательном острове в Южной части Тихого океана все 62 жителя являются родственниками друг друга. Все они носят одну фамилию и могут проследить свою генеальгическую линию к одному единственному британцу.
Мы увидели пену раньше, чем услышали, как волны разбиваются о берег. Мой муж Роб и я щурились, глядя на утреннее Солнце, пытаясь разглядеть низкую береговую линию атолла Палмерстон на горизонте. После пяти дней плавания среди перекатывающейся голубой зыби белая линия, обозначающая землю, была дружественным знаком.
Роб станцевал короткий танец в предвосхищении на обед рыбы, пойманной копьем. А меня больше волновало проникновение в это причудливое сообщество, о котором я так много слышала.
Когда крохотное поселение стало уже достаточно хорошо видно, мы связались с островом по радио на УКВ диапазоне, чтобы известить о своем прибытии. Через несколько минут аллюминиевая лодка с весьма потертыми боками очень быстро направилась в нашу сторону из огороженной лагуны. Человек в лодке приглушил двигатель и, поравнявшись с нашей кормой, обратился к нам.
«Я — Саймон Мастерс, — представился мужчина. Он был невысокого роста и на нем не было рубашки. — Вас ещё никто не поприветствовал?» Мы покачали головами. Саймон удовлетворенно усмехнулся. «Вы можете разместиться у меня. Воспользуйтесь моим причалом вон с тем желтым буйком, а потом я отведу вас поесть».
Наш путеводитель по путешествия предупреждал нас об «исключительном гостеприимстве» жителей Палмерстона. Ни один иностранец не может ступить на берег без того, чтобы быть усыновленным местной семьей. Посетителей в свою очередь поощряют отвечать взаимностью на гостеприимство островитян и они делают это, делясь своей одеждой, ручками и другой мелочовкой. Очевидно, что нас только что усыновили.
Расположенный на полпути между хорошо известными морскими портами Южной части Тихого океана Бора Бора и Ниуэ,атолл Палмерстон находится настолько в стороне от морских путей, что до 1969 года его положение на картах основывалось на чертежах капитана Кука от 1774 года. На самом деле, Палмерстон — это единственный из всех Островов Кука, на который исследователь Тихого океана действительно высадился, хотя вся группа из 15-ти островов названа в его честь. Кук назвал тогда необитаемый атолл в честь первого главы Британского Адмиралтейства.
Сегодня Палмерстон — это райский уголок с глянцевого фото без банков, магазинов и дорог. Островитяне плавают за этими современными удобствами на другой остров, который немного больше и находится на расстоянии 800 км от Палмерстона. Он называется Раротонга. Но то, что делает этот крошечный остров Кука более, чем просто красивым и удаленным от цивилизации местом, это самое большое количество холодильников на душу населения в Южном полушарии, послеобеденные игры в волейбол, которые проходят каждый день, кроме воскресенья и то, что все 62 жителя атолла являются родственниками друг друга: все они носят одну фамилию и могут проследить свою генеалогическую линию к одному единственному человеку — Вильяму Мастерсу.
Британский путешественник Вильям Мастерс высадился на необитаемом Палмерстоне в 1883 году для того, чтобы наладить торговлю сушеными ядрами кокосового ореха с другими Полинезийскими островами. Он взял себе двух полинезийских жен с соседнего острова Пенрин и несколько позже еще третью жену с того же острова, основав впечатляющую колонию из 23-х трех детей и 134-х внуков. Перед своей смертью в 1899 году Мастерс разделил атолл площадью 2 квадратных километра на три части, каждую из которых он отдал одной из своих жен и ее наследникам. Жители атолла все еще управляют им с учетом этих теоретических границ, проведенных на песке, и создают свои семьи каждый на своей семейной части атолла. Браки внутри одной семейной ветви запрещены.
Роб и я собрали сумку, чтобы высадиться на берег вместе с Саймоном, взяв с собой в качестве подарков рыболовные снасти и ноутбуки для детей, которые учатся в единственной на острове школе.
Наш провожатый точно нацелил мощный навесной мотор своей лодки на волны, которые разбивались об рифы, опоясывающие атолл. Я крепко схватилась за борта, молясь, чтобы он не промахнулся мимо трехметрового прохода между рифами. Когда лодка проскользнула вместе с волной через узкую щель, облепленную с обоих сторон кораллами, я порадовалась, что нам не пришлось плыть через эти рифы на нашей маленькой резиновой шлюпке.
Оказавшись в безопасности внутри лагуны, мы заскользили по зеркальной лазурной воде к белому песку, формирующему остров. Ветер, дождь и волны постепенно разъели атолл, оставив большую его часть едва покрытой водой. Самая высокая точка внутренней части острова всего лишь 6 метров высотой — насыпной холм, где жители острова собираются во время летних циклонов.
Севшее на мель судно поприветствовало нас, как только мы ступили на берег, потрепанное, разбитое и перевернутое вверх дном.
«Недавно налетело на рифы?» — спросил Роб.
«Четыре, может быть пять лет назад, — ответил Саймон. Он говорил медленно, потому что немного заикался. «Хороший материал для строительства».
Он указал на первый дом Вильяма Мастерса, видневшийся между кокосовыми деревьями. С проржавевшей жестяной крышей и досками полуметровой ширины, собранными из корабельной древесины 19-го века, длинное здание было больше похоже на сарай, чем на дом. Но оно прекрасно справлялось со своими задачами: постройка успешно пережила дюжины циклонов на протяжении последних 150 лет.
Несколько человек поприветствовали нас пока мы шли к дому Саймона. Девочка- подросток пришла поинтересоваться куда мы держим курс дальше и была разочарована, услышав, что мы собираемся на Ниуэ. Она искала того, кто поедет на юг, чтобы навестить свою тётю на Раратонге.
Лодки — все еще единственный способ добраться до атолла или уплыть с него. Грузовые корабли из Рангироа, самого большого города архипелага Кука, останавливаются здесь всего три раза в год, чтобы выгрузить товары и загрузить трюмы ящиками, полными быстрозамороженной рыбой — попугай — единственным продуктом, который Палмерстон производит на экспорт. В каждой семье есть несколько больших морозильных камер, полных этой радужно раскрашенной крупной обитательницей рифов.
В маленьком доме Саймона мы садимся перекусить хлопьевидной сочной рыбой — попугай, которая готовится с головой, реберными костями и хвостом (они не отрезаются). Мы едим вместе с его племянницей, внучатым племянником, братом и 89-летней матерью. Я спросила — бывало ли когда — нибудь, что они заболевали, потому что едят одну рыбу. Мать Саймона смеется и кивает головой. Она говорит, что предпочитает есть настоящее мясо, ссылаясь на тропических птиц с белыми хвостами, которые гнездятся по всему атоллу.
На десерт Саймон раскалывает два кокоса — для Роба и меня.
«Вы играете в воллейбол?» — спрашивает Саймон. — «Мы играем в 16 часов»,
Лицо Роба, который на протяжении всей своей жизни играл в воллейбол, засветилось от счастья. «Единственная вещь, которую мы любим больше, чем воллейбол, это церковь», — сказала племянница Саймона. Уроженцы Палмерстона проводят службы каждый день и несколько раз в воскресенье, каждый раз одевая на службу свои лучшие наряды.
Мы согласились встретиться с семьей в 16 часов и решили самостоятельно поисследовать остров. За 20 минут мы обходим весь атолл, следующие 10 — гуляем по внутренней главной тропинке. Мы проходим мимо строительной площадки, где строится солнечная электростанция, которая заменит ненадежные дизельные генераторы на острове круглосуточным электричеством, и останавливаемся около кладбища, где на каждом шагу фамильные надгробия Мастерсов.
Мы направились на воллейбольную площадку и здоровенный туземец, одетый в яркие шорты, призывно помахал нам рукой, приглашая разогреться вместе с местными. Я быстро поняла, что их уровень игры прилично превосходит мой собственный. Стоя по ту сторону сетки напротив меня, Роб вел свою игру. Когда он одернул футболку после нескольких особо виртуозных прыжков и обернулся чтобы «дать пять» соседнему игроку, я заметила, что его талия намного тоньше, чем бедра всех остальных игроков на площадке.
Как только солнце спряталось за горизонтом, семьи потянулись к дому, на ужин.
«Завтра мы будем рыбачить. Присоединишься? » — спросил Саймон, провожая нас обратно на нашу яхту.
«Однозначно», — ответил Роб.
Мы пробыли на Палмерстоне еще три дня. В последний вечер, после воллейбола и еще до наступления темноты, Саймон расположился у нас в кубрике, потягивая коктейль и давая Робу советы по ловле рыбы. Держа гарпун в руке, Роб прыгнул за борт, решив, наконец, поймать знаменитую палмерстонскую рыбу — попугай. Несколько минут спустя он вынырнул с зелено — голубой красавицей длиной до его локтя и толщиной с футбольный мяч. Саймон удовлетворенно кивнул, отмечая коктейлем успех Роба.
Мы праздновали всю ночь вместе с нашей приемной семьей Мастерс, благодарные им за гостеприимство, вкусную рыбу и другие подарки. Но, несомненно, Роб и я получили от этого маленького атолла гораздо больше, чем мы когда — либо сможем отдать.
Источник: www.bbc.com
Leave a Reply