Как в Москве пытаются обмануть Соединенные Штаты. Кто вмешался в создание «Кремлевского доклада». Так ли он безразличен российским властям, как они хотят показать? Что кроется в его секретной части и почему элитариям Путин уже не нужен. Публицист Андрей Пионтковский рассказывает о главной внешнеполитической теме недели.
– Опубликованный 29 января “кремлевский список” вызвал у наблюдателей массу вопросов. 31 января эксперт Атлантического совета Андерс Ослунд заявил, что он был заменен перед самой подачей в Конгресс под давлением некого “высокопоставленного чновника”.
– Андерс прав. Весь день 29 января все ждали опубликования «Кремлевского доклада», это был крайний срок – Конгресс отвел на его подготовку 180 дней. В тот день документ так и не появился, и только на утро выяснилось, что в полночь доклад представили. Ясно, что задержка была вызвана тем, что на каком-то, очень высоком административном уровне, в последний момент внесли существенные изменения. Большинство наблюдателей обращают внимание на превращение списка наиболее одиозных фигур, близких к Путину (таковых в нем было 45-50 человек), в документ, который все единодушно назвали «телефонной книгой администрации президента» и «списком русского Forbes». И действительно такое формальное расширение списка и тупой подход к его составлению ослабляет удар, который он мог нанести по путинской клептократии. Ответственность размывается. В «телефонном справочнике» отказались чиновники, которые не имеют отношения к базовым преступлениям путинского режима, например, безумная православная матушка Анна Кузнецова. Но я не вижу в этом ничего страшного. Зато там есть министр иностранных дел РФ Лавров и министр обороны Шойгу. Не будем забывать, что сам закон от 2 августа, результатом принятия которого стал «Кремлевский доклад», называется «Акт о противодействии агрессии со стороны правительств Ирана, Российской Федерации и Северной Кореи».
Но самое неприятное из внесенных в последний момент изменений заключается не в этом внезапном расширении списка. Напомню, что знаменитая секция 241 упомянутого закона были посвящена персональным санкциям и требовала от исполнительной власти не только составить список людей, близких к Путину и вовлеченных в его преступления, но и предоставить по каждому из этих персонажей подробнейшую финансовую документацию, включающую размер состояния, источники дохода, коррупционные схемы, капиталы родственников и полный список всех активов, находящихся в юрисдикции Соединенных Штатов.
Параллельно с работой над «Kremlin report» наиболее авторитетный американский экономический институт, National Bureau of economic research, дал свою оценку размеров частных российских активов в США – приблизительно один триллион долларов, точнее между 0,8 и 1,3 триллионами долларов. Эта огромная цифра просто не укладывается в сознании. Даже самые беспощадные критики режима не представляли такого масштаба воровства. И закон требовал этот триллион обстоятельно разложить по полочкам, у кого что: что у Абрамовича, что у Мордашова, что у разнообразных ролдугиных, которые отвечают за личные активы Путина. Это убийственная информация по двум причинам. Первая – как это будет воспринято российским общественным мнением. Оно знает, что воруют все и привыкло ко многому. Но если к информации о русском триллионе добавить конкретные фамилии всего российского истеблишмента, думаю, политический эффект будет очень сильным.
Вторая причина касается последствий в самих Соединенных Штатах. Если этот список будет обнародован, содержащейся в нем информации будет достаточно, чтобы без всяких новых санкций и политических решений властей, судебные органы применили к его фигурантам законодательство по борьбе с отмыванием капиталов, нажитых преступным путем, потому что никаким легальным путем такие деньги руководители России в свободное от работы время заработать не могли.
Leave a Reply