В среду уроженец Сыктывкара Владимир Дринкман был доставлен из КПЗ в федеральный суд штата Нью-Джерси и приговорен к 144 месяцам (или 12 годам) лишения свободы за преступный сговор с целью взлома компьютеров и совершения мошенничества.
В конце дня выслушал приговор и его сообщник, москвич Дмитрий Смилянец, сознавшийся еще в 2015 году в сговоре с целью совершения мошенничества.
Разрабатывавшая их Секретная служба США гонялась за обоими несколько лет, пока не обнаружила в соцсетях фотографию Смилянца на фоне известной надписи I Love Amsterdam и не попросила голландских коллег его задержать. Он был арестован у местного отеля Manor.
Там же по счастливой для следствия случайности неожиданно оказался и Дринкман, которого детективы давно знали под ником Scorpo. Смилянец был им известен как Smi.
Смилянец, которого на родине иногда зовут Дима Смелый, согласился на экстрадицию в США уже через несколько недель. Дринкман, познакомившийся с ним в 2003 году за игрой в Counter-Strike, задержался в Голландии дольше, но в конце концов присоединился к Смилянцу в Нью-Джерси.
Поначалу Смилянцу грозило до 30 лет тюрьмы, но он сократил себе срок 16 сентября 2015 года, когда признал себя виновным и подписал с федеральной прокуратурой соглашение, по которому она в обмен на признание обязалась не требовать у судьи больше 20 лет. В этом 11-страничном документе оговаривалась и низшая граница срока, равная нулю.
Дринкману грозило на пять лет больше. Он признал себя виновным одновременно со Смилянцем. Оба ждали приговора примерно два с половиной года.
Как правило, перед приговором и защита, и прокуратура присылают судье ходатайства, в которых первая обычно просит дать осужденному меньше, а вторая — больше.
Исключения бывают, но редко. Например, обе стороны наперегонки просили судью проявить снисхождение к бывшему москвичу Феликсу Сэйтеру, который попался на биржевых аферах, сильно помог правосудию, а потом прославился как бизнес-партнер Дональда Трампа.
До этого и защита, и обвинение так же дружно просили судью пожалеть отца Сэйтера, бруклинского громилу Михаила Шеферовского, который после ареста тоже помог следствию.
Из таких ходатайств можно много узнать — в данном случае, например, выяснить, почему Смилянец и Дринкман дожидались приговора так долго. Но, как сказал мне адвокат Смилянца Игорь Литвак, в Нью-Джерси эти прошения по умолчанию засекречиваются.
У журналистов, однако, есть право затребовать их у суда, что и сделал 1 февраля корреспондент местной газеты Star-Ledger. Россиян должны были приговорить еще тогда, но отложили церемонию, пока журналист не получит документы по поводу приговоров. Как мне сообщили, сейчас он их получил, но с таким количеством купюр, что они содержат мало полезной информации. Поэтому остается лишь гадать, почему россиян не приговаривали так долго.
Не исключено, что прокуратура дожидалась ареста трех сообщников Смилянца и Дринкмана, находящихся в бегах. Это москвич Роман Котов, петербуржец Александр Калинин (Gregg) и одессит Михаил Рытиков. Возможно, прокуроры рассчитывали, что Смилянец и Дринкман дадут против них показания.
Но те все не шли следователям в руки, бесконечно откладывать приговор было невозможно, и вот двое россиян, наконец, предстали перед судьей.
Их дело считается знаковым: после их ареста власти США заявили, что речь идет о крупнейшей хакерской схеме в истории американского судопроизводства.
Дринкман признался в том, что с декабря 2003 по июль 2012 года они с сообщниками вламывались в компьютерные сети многочисленных корпораций с целью хищения конфиденциальной информации, такой как номера дебитовых и кредитных карт и сопутствующие данные, а затем продавали ворованные реквизиты.
Смилянец признался в том, что в тот же период они с сообщниками договорились сбыть номера примерно 130 млн ворованных дебетовых и кредитных карт. Данные похищались путем взлома компьютеров круглосуточных магазинов 7-Eleven, универмагов JCPenney, Inc. и Hannaford Brothers Сo., платежной системы Heartland Payment Systems, Inc., магазинов одежды Wet Seal, Inc., Dexia Bank Belgium и авиакомпании JetBlue Airways.
Согласно судебным документам, Смилянец признал, что похищенные реквизиты карт предоставляли ему для продажи Дринкман, Калинин и Котов. Он, в свою очередь, сбывал их другим продавцам ворованных реквизитов, а уже те продавали их мошенникам, которые наносили эту информацию на магнитные полосы чистых пластиковых карт. Карты использовались для того, чтобы вынимать наличность из банкоматов или делать покупки.
Смоленец брал около 10 долларов США за номер одной американской карты и сопутствующую информацию, 50 долларов — за европейскую и 15 долларов — за канадскую. Оптовым и регулярным покупателям предоставлялась скидка.
Смилянец согласился с прокурорской оценкой, нанесенного им и его сообщниками ущерба. Прокурора оценила его в 200 млн долларов, хотя минюст США обычно оперирует цифрой 300 млн.
В среду федеральный судья Джером Симэндл заключил, что нанесенный Дринкманом ущерб составил 312 млн долларов.
Как писал судье следователь Секретной службы Джеремайя Реппер, деятельность Смилянца достигала такого размаха, что на него как-то приходилось более 50% всего оборота ворованных реквизитов платежных карт на планете. Он хвастался в чатах, что в 2004 году у него имелись данные по 25 млн кредитных карт, а в 2005 году — по 6 млн.
В 2009 году Дринкман и Калинин фигурировали как Хакер №1 и Хакер №2 в уголовном деле знаменитого американского кибермошенника Альберта Гонзалеса, осужденного в Майями и отбывающего сейчас 20-летний срок.
В одном докладе Реппера приводятся выдержки из переписки Гонзалеса со Смилянцем.
Как говорилось в рассекреченном письме, которое перед приговором направили судье прокуроры Джастин Херринг и Эндрю Пак, «это было экстраординарное преступление. По ряду критериев, эта хакинговая схема была беспрецедентной. Объем похищенного материала, нанесенный ущерб, число пострадавших крупных корпораций — все это превышало число жертв любого другого дела о хакинге, возбужденного в США».
Прокуроры писали, что ущерб, нанесенный 37-летним Дринкманом, которого они называют «одаренным хакером», не граничивался денежными потерями. Страдали бренды и котировки акций. Например, платежную систему Heartland годами потом преследовали разорительные иски, на улаживание которых у нее ушло более 100 млн долларов, а после того как она объявила в 2009 году о взломе, ее котировки вошли в пике.
Смилянец известен в России как видный деятель киберспорта, крестным отцом которого его стали называть после ареста. Он окончил факультет информационной безопасности МГТУ имени Баумана и возглавил команду Moscow Five, которую журналист Даниил Туровский в сентябре характеризовал на сайте «Медуза» как «самую успешную российскую киберспортивную организацию тех лет».
22 марта 2012 года Смилянец объявил, что у его команды появился куратор — миллиардер Сергей Матвиенко, сын спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко. Сайт Moscow Five был украшен фотографией обоих с чучелом буйвола.
Его последний перед арестом пост в «ВКонтакте» содержал фотографию киберспортсменов и подпись: «Достояние киберспорта России. Плохо о них могут говорить только агенты ЦРУ и МИ-6».
Смилянец не упомянул Секретную службу США, которая в тот момент обзванивала отели в Амстердаме, пока, наконец, не нашла в Manor его и Дринкмана.
Судья приговорил Смилянца к 51 месяцу и 21 дню тюрьмы. Поскольку россиянин уже этот срок отсидел, он вышел в зал в объятия жены.
«Мы очень рады, — сказал мне его защитник Литвак, приехавший в США в 1993 году из Воркуты и закончивший юрфак университета Ратгерс в Нью-Джерси. — Мы считаем, что приговор был справедливый».
Как говорится в рассекреченном письме Литвака судье, команда Moscow Five, или M5, созданная его подзащитным, ездила на международные состязания, «но успех не мог оплачивать его счета. После аварии, в которой была разбита роскошная и дорогая машина его друга, г-н Смилянец связался с преступниками, чтобы выплатить долг».
34-летний Смилянец перед приговором обратился к судье с письмом, в котором признавал ответственность за свои преступления. В нем, в частности, говорилось: «До ареста я вел жизнь весьма преуспевающего киберпреступника и владельца хорошо известной и конкурентоспособной киберспортивной команды. Оглядываясь назад, я понимаю, что я был узником свой корысти и эгоизма».