Британский крейсерский танк среднего класса «Кромвель» по праву считается одной из наиболее успешных боевых машин, созданнных англичанами во время Второй мировой войны. Благодаря относительно легкой броне и мотору фирмы «Роллс-Ройс», обеспечивающим ему высокую скорость, этот танк успешно использовался британской армией против германских войск для атаки и стремительного прорыва.
История «Кромвеля» на службе Армии обороны Израиля началась с идеи, возникшей у Ицхака Саде, легендарного создателя первой танковой бригады еврейского государства. Весной 1948-го он решил воспользоваться предстоящей эвакуацией британской армии из Палестины, чтобы угнать у англичан несколько таких машин и присоединить их к силам «Хаганы».
Первая попытка «позаимствовать» «Кромвели» у британцев во время перегона машин со сворачиваемой в Изреэльской долине военной базы в Хайфу была запланирована на конец мая. Представители специального отдела «закупок» при «Хагане» договорились с несколькими солдатами о том, что во время переезда последние танки отстанут и сойдут на боковую дорогу, где их уже будут ожидать еврейские бойцы. За каждый угнанный танк солдатам пообещали по три тысячи фунтов. В конце концов план сорвался из-за усиленной охраны колонны, испугавшей британских участников сделки. Саде не сдавался и приказал искать новые возможности. Так в начале лета «Хагана» вышла на сержантов — ирландца-механика Майкла Фланагана и шотландца Гарри Макдональда, служившего командиром танка.
Операция была назначена на ночь с 29 на 30 июня, накануне отхода последних британских частей. Четыре оставшихся танка было решено угнать с базы при хайфском аэродроме силами двух британских сержантов и пары еврейских бойцов, которые прошли ускоренный курс вождения «Кромвелей». За неимением другой возможности, сержанты обучали своих напарников управлению танками в одном из хайфских кафе — с помощью рисунков и чертежей.
Вечером бойцы «Хаганы» проникли на аэродром и спрятались внутри легкого самолета, принадлежавшего одному из состоятельных евреев. В назначенный час все четверо заняли места в заранее подготовленных сержантами к побегу танках, нагруженных боеприпасами и запчастями.
Тут начались проблемы. Одному из новоиспеченных водителей не удалось завести танк, и он, бросив машину, сбежал с базы. Оставшиеся три танка прорвали ворота базы и помчались в сторону киббуца Ягур, расположенного в Изреэльской долине, в нескольких километрах к востоку от Хайфы. Видимо, теоретическая подготовка, полученная в кафе, оказалась недостаточной, и буквально через несколько десятков метров танк, ведомый бойцом «Хаганы», сошел с дороги и завяз в песке. Пытаясь вызволить машину, неопытный водитель лишь сломал коробку передач. В итоге танк пришлось бросить. Впоследствии выяснилось, что оставленные танки помогли скрыться оставшимся. В неразберихе, возникшей на базе после дерзкого побега, офицеры потратили не меньше получаса на прояснение ситуации и обследование брошенных машин, что позволило двум другим танкам оторваться от погони.
В киббуце их должны были встретить машины, приспособленные для перевозки танков. Однако на месте их не оказалось. Ждать было опасно. Британцы подняли в воздух легкие самолеты, которые должны были найти и уничтожить беглецов. Танки помчались в Тель-Авив своим ходом. Впереди, указывая дорогу, несся джип «Хаганы». А заранее приобретенные в ходе подготовки к операции старые грузовики, с щебнем и с пробитыми шинами, перегораживали за ними узловые перекрестки, отрезая преследователей. Добравшиеся до Тель-Авива танки были спрятаны прямо во дворе жилого дома в одном из восточных пригородов — Гиватаиме.
Британцы были в бешенстве. Они отказались от участия в прощальном банкете у мэра Хайфы и, надеясь замять позорную историю, даже неофициально предложили взамен двух украденных «Кромвелей» отдать «Хагане» три танка другого типа. Но получили отказ.
Неделю спустя оба «Кромвеля» поступили в распоряжение 82-го танкового батальона 8-й танковой бригады Ицхака Саде. Собственно, вместе с танком «Шерман», у которого, правда, отсутствовала пушка, они составили первую и единственную на тот момент тяжелую танковую роту израильской армии. Помимо них бригада располагала лишь несколькими легкими французскими танками, отбитыми у сирийцев в ходе майских боев.
Уже в июле танковая часть была задействована в дерзкой операции «Дани», результатом которой стал захват аэропорта Лод (будущего международного аэропорта) и других стратегических позиций в центре страны. В октябре бригаду перебросили на южный фронт, и в результате операции «Иоав» она взяла полицейский форт Ирак-Сувейдан. А в ходе зимней операции «Хорев» танки разгромили египтские части и вышли на границу с Синаем.
Силуэт танка «Кромвель» украсил эмблему на беретах израильских танкистов. Сами машины попали в Музей танковых войск, расположенный на месте британского форта Латрун, который они не сумели взять во время Войны за независимость (он был отбит лишь во время Шестидневной войны).
Гарри Макдональд и Майкл Фланаган остались в стране, поступив на службу в бригаду Саде. Впоследствии Макдональд покинул Израиль, а Фланаган прошел гиюр, женился на служившей в том же подразделении Рут Леви и поселился в киббуце Шаар ха-Амаким.
Мы до сих пор не знаем, что заставило сержантов летом 1948-го дезертировать из британской армии. Со временем вокруг истории с похищением «Кромвелей» возникла масса легенд — и про девушек, которыми «Хагана» соблазнила солдат, и про тысячи лир, и даже про то, что бойцы еврейского подполья под дулом пистолета убедили англичан угнать технику.
Возможно, сыграло свою роль то, что сержанты, которые были по национальности шотландцем и ирландцем, не чувствовали себя уютно в английской армии.
Так или иначе, Амнон Думани из киббуца Шаар ха-Амаким, близко знавший Фланагана на протяжении многих лет и рассказавший мне однажды всю историю угона «Кромвелей», был убежден, что мотивы ирландца не были ни коммерческими, ни лирическими.
«На самом деле, — сказал мне Думани, — на выбор Фланагана повлияло совсем другое. Майкл в 16 лет окончил военное училище, а в 19 участвовал в освобождении концлагеря Берген-Бельзен. Он увидел там то, что потрясло его и изменило на всю жизнь. Не знаю точно, что это было, он никогда не рассказывал об этом подробно, всегда уходил от разговора. Но я уверен, что, попав на службу в Палестину и увидев, как евреи возрождают свою страну, он сделал свой выбор. Все остальное было только вопросом времени».