Фактически речь идет о скрытой безработице. «Половина, четверть ставки. Номинально, люди заняты, и это в полной мере отражает статистика Росстата. Однако и заработные платы при таком раскладе у них тоже номинальные. А это уже — низкий уровень жизни, необходимость занятости на двух и более работах, чтобы жить, а не выживать», — говорит аналитик ИАЦ «Альпари» Анна Бодрова.
Подгятивая уровень жизни за счет банковских кредитов, которые, по данным ВЦИОМа, есть уже у каждой второй семьи, люди все больше боятся потерять работу, а с ней и источник дохода. Как выяснил Сбербанк, безработица — второй по распространенности экономический фактор тревоги у респондентов, и доля таких ответов растет: 51% в прошлом году, 55% — в этом.
Спрос на труд в экономике в прошлом году после двух лет роста снова начал падать, что, как правило, является предвестником кризиса, указывает директор аналитического департамента «Локо-Инвест» Кирилл Тремасов.
По данным ЦМАКП, к осени количество доступных рабочих место упало до 72,3 млн — уровня начала 2017 года, когда экономика только начала выбираться из рецессионной ямы.
Количество занятых в стране действительно сокращается, признает Минэкономразвития: на 598,6 тысячи человек за год. Однако численность рабочей силы сжимается еще быстрее — на 792,2 тысячи человек. Разница этих двух цифр и есть снижение безработицы, о котором рапортует Росстат.
«Специфика рынка труда в России заключается в том, что львиная доля населения занята на низкооплачиваемой работе — это могут быть режимные или стратегические предприятия, градообразующие компании, которые «тянут» бюджет и только благодаря им население сводит концы с концами», — говорит Бодрова. — То есть, фактически, при красивых цифрах по безработице на самом деле ситуация не такая уж и радостная».