Строка 5: «Я была, lo aleinu (чтоб случилось не с нами), очень больна, lo aleinu, с первого дня месяца Тамуз до первого дня месяца Av…» Библиотека Кембриджского университета. Документ TSMISC36.
…Синагога Бен-Эзра была построена тысячи лет назад в Фустате, сердце древнего Каира, и сохранилась до наших дней. В этой синагоге была специальная комната, в которой евреи Фустата хранили свои старые записи: молитвы, брачные свидетельства – кетубот, бракоразводные документы – геты, судебные решения, личные письма и многое другое. Слово написанное священно и не подлежит уничтожению. Место схрона получило название: «Каирская гениза».
Из сокровищ Каирской генизы мы узнаём о тех людях – за кого они выходили замуж и когда, с кем враждовали, что готовили на Шаббат, где жили, в какой синагоге молились и в какую синагогу клялись, что никогда не вступят.
Удивительно, но там также есть и документы, написанные на идише.
На самом деле Каирская Гениза является источником самых древних идишских текстов в мире – антологий мидрашим и притч. Нашли даже немецкую народную легенду о доблестном герцоге, который совершает галантные деяния, чтобы завоевать сердце греческой принцессы.
Можно сказать, что Рахиль Зуссман, кажется, была сравнительно образованной и состоятельной женщиной. Тем не менее, она не писала письма сама, а диктовала их профессиональному писцу, который, возможно, самостоятельно включал туда стихи и пословицы ради большей образности. Муж ее в Иерусалиме умер, и тогда ее финансовое положение несколько ухудшилось.
Соответствуя стереотипу «аидише мамэ», Рахиль пространно жалуется на отсутствие писем от сына (а письмо от ее сына с объяснением, почему он не сразу ответил, было тоже найдено в Генизе). Что гораздо менее стереотипно, Моше женился на женщине по имени Масуда – на еврейке родом из арабских стран, но Рахиль была очень довольна этим союзом и даже предполагала, что достигшая брачного возраста его дочь и ее внучка Бейла выйдет замуж за молодом человеке из родни Масуды.
Вот выдержки из писем Рэйчел Зуссман, переведенных на английский язык профессором Хавой Турнянски, которая затем их опубликовала:
«Мой дорогой сын, пусть ты живешь и будешь здоров… Я, ло алейну, очень больна, ло алейну, Б-г Всемогущий знает, что будет моим концом из-за наших грехов… мой дорогой сын, не огорчайся. Я также прошу верного доктора (другими словами, Б-га), чтобы вы не болели – чтобы я страдала вместо вас. И я также прошу, чтобы Он не позволил мне умереть, пока не увижу вас снова, и вы не положите руку мне на глаза и не начнете читать Кадиш по мне. И ты, мой дорогой сын, не огорчайся, живи и будь здоров…
Я не знаю, где взять деньги. У бедных нет денег. Мой дорогой сын, привези мне с собой льняную одежду. У меня нет из-за наших многочисленных грехов нет простыни на моей кровати и наволочки для моей подушки. Если бы я, не дай Б-г, умерла, у меня не было бы простыни, которой можно было бы меня покрыть, когда меня снимут с кровати. Мне стыдно перед другими людьми. У меня нет ткани на тюрбан, чтобы покрыть мою голову. Если вы можете купить всё это там дешево, сделайте это. И возьмите с собой ячмень. Я не могла найти его здесь…».
Ответ Моше матери был также обнаружен в Генизе, хотя это скорее отписка:
«Знай, моя дорогая мама, что мы все здоровы и воодушевлены… поэтому, моя дорогая мама, я не мог даже послать тебе письмо в течение вышеуказанного периода, а также я не мог купить то, что ты мне написала…».
Далее в письме он сообщает о занятиях мальчиков с их учителем и о сыне, которым сильно недоволен и о котором говорит, что разговаривать с ним – как «разговаривать с доской».
Письмо Моше было отправлено его матери Рахили в Иерусалим, так как же оно оказалось в Каирской Генизе? Потому что его мать написала свой ответ на пустых местах на странице и отправила его обратно в Каир. У нее было много места, чтобы написать, так как письмо ее сына Моше было относительно коротким…
«Моему любимому сыну, моему дорогому Моше и твоей дорогой и скромной жене, моей невестке госпоже Масуде. Я понимаю, что вы не получили все мои письма …Мой дорогой сын, я очень сильно обижена и огорчена тем, что ты так сильно порицаешь меня за грехи, которые я доставляла… Мой дорогой сын, Б-г простит тебя за то, что ты так сильно огорчил меня. Если бы вы, по крайней мере, прислали мне [страница здесь порвана] и ячмень на целый год…».
Однако письмо по-прежнему полно материнских нежных и полезных советов – начиная с того, что каждый кредит должен быть тщательно записан, до советов о здоровье: «Купайся в реке как можно меньше. Так ты не заболеешь».
Спустя четыреста лет появились фильм, один из последних фильмов предвоенного польского кино на языке идиш, и в нем – одноименная песня «Письмо матери» Шломо Шмулевича и Эйба Эллштейна:
…Пожалуйста, отправляй письма каждую неделю,
И сердце матери будет счастливо.
Письмо маме
Ты не должен откладывать.
Напиши прямо сейчас,
Дорогой мой ребенок.
Даруй ей это утешение.
Твоя мама прочтет твое маленькое письмо
И выздоровеет.
И когда сын сидит и сияет гордостью,
Он получает письмо:
«Твоя мать умерла»,
В жизни ты пренебрег ею.
Скажи Кадиш своей матери,
Не откладывай.
Твоя мама услышит Кадиш
Из могилы…».
(Семь писем, обсуждаемых в этой статье, были переведены на иврит и опубликованы профессором Хавой Турнянски в томе 4 журнала «Шалем». Все они находятся в Кембридже, за исключением одного в Национальной библиотеке в Иерусалиме)
Leave a Reply