Моя жена недавно слушала передачу по радио, где один человек рассказывал об искусственном интеллекте. Он упомянул фантастическую повесть Э.М. Форстера «Машина останавливается», которая была опубликована в 1909 году. Как выразился этот мужчина, повесть «на редкость провидческая». Ни жена, ни я о ней не слыхали.
Честно говоря, Форстер у нас вообще не котировался как фантаст — больше как писатель, по книгам которого снимали фильмы с Хелен Бонэм Картер в пышных старинных платьях.
Мы заказали себе экземпляр, но вы можете прочесть ее бесплатно в онлайне (только на английском).
OMG! — как вряд ли выразился бы Форстер.
«Машина останавливается» не просто провидческое; это потрясающе-дух-захватывающе точное литературное описание нашей жизни на карантине в 2020 году.
Если бы эта повесть была написана сегодня, то это было бы примечательно, но то, что она написана более ста лет назад, ошеломляет.
Действие небольшой новеллы происходит в некоем футуристическом — для Форстера, но не для нас с вами — обществе. Люди живут поодиночке в стереотипных домах (глобализация), где они предпочитают изолироваться (его слово!); они посылают сообщения друг другу по пневматической почте (прототип электронной или WhatsApp) и общаются в сети через видео-интерфейс, удивительным образом напоминающий Zoom или Skype.
«Неудобоваримая система общественных собраний давно была оставлена в прошлом», как пишет автор, равно как и «устаревшая привычка» прикасаться к незнакомым людям — все это теперь запрещено в этом новом мире, где люди живут в подземных ячейках с компьютером типа Алексы, исполняющим все их прихоти.
«Прогресс Машины»
Если вам уже «захорошело» от того, насколько все похоже, то лучше вам не станет, когда вы узнаете, что члены этого обособленного общества знакомы с тысячами людей посредством социальных сетей, которые контролируются алгоритмом, поощряющим пользователей получать и передавать дальше некие заимствованные идеи.
Правообладатель иллюстрацииSHUTTERSTOCK«По некоторым направлениям человеческое общение неслыханно продвинулось», — скупо сообщает нам автор-провидец и позже добавляет: «Однако человечество в своем стремлении к комфорту переоценило свои возможности. Оно перерасходовало природные ресурсы. Шаг за шагом, с присущим ему самодовольством, оно сползало в загнивание, и прогресс стал означать прогресс Машины».
Я не забыл, что вы читаете это сейчас в интернете на изготовленном человеком приспособлении, которым, как мы все еще думаем, мы управляем. Но, согласно повести Форстера (с которым, кажется, соглашаются некоторые сегодняшние специалисты по искусственному интеллекту), недолго тому быть.
Мы ступили на пугающую территорию Франкенштейна — еще одного литературного предзнаменования, которое мы вряд ли должны игнорировать.
Впрочем, в повести Форстера «Машина останавливается» не найдешь таких же ужасных последствий научного прогресса — об этом можно судить из самого названия произведения. Но это делает ее еще больше похожей на правду. Два главных героя повести, Вашти и ее сын Куно — нормальные люди, как мы с вами. Она живет в Южном полушарии, он — в Северном.
Куно хочет, чтобы его мать приехала к нему, но она не горит желанием.
«Я же могу тебя видеть! — воскликнула она. — Чего же тебе не хватает?»
«Я хочу увидеть тебя не через Машину, — сказал Куно. — Я хочу поговорить с тобой не через эту постылую Машину».
«Ой, тихо! — сказала мать, слегка испугавшись. — Ты не должен говорить ничего плохого про Машину».
Миф о пещере
Она предпочитает социальное дистанцирование и читает лекции в онлайне по «Музыке Австралийского периода» скрытой от глаз аудитории, которая поглощает абстрактную историческую информацию, не имеющую совершенно никакой связи с их реальной жизнью под землей, если не считать того, что это на время отвлекает внимание от их опустошенной жизни (что, вероятно, можно сравнить с интернет-лекциями во время локдауна).
Я больше не буду пересказывать сюжет — это очень короткая новелла, которую можно прочесть меньше, чем за час, — скажу только, что это некое технократическое подобие платоновского Мифа о пещере [из диалогов Платона «Государство», книга VII].
Машина (а для нас — интернет) — это безвоздушная, не пропускающая солнечные лучи, одиночная пещера, в которой мы существуем, а информация, которую она предоставляет, — это лишь тени на стене.
Э.М.Форстер опубликовал эту повесть в период между выходами в свет романов «Комната с видом» (A Room with a View, 1908) и «Говардс Энд» (Howard’s End, 1910), в которых он рассматривает схожие философские проблемы, касающиеся столкновения внутреннего и внешнего миров, правды и притворства.
Впервые «Машина останавливается» появилась в периодическом издании Oxford and Cambridge Review в том же году (1909), в котором Филиппо Томмазо Маринетти опубликовал в газете «Фигаро» свой неистовый «Манифест футуризма» [в виде платного объявления].
Итальянский поэт и писатель провозглашал в нем обратное тому, что повествовалось в провидческой новелле Форстера.
Маринетти приветствовал наступление механизации, заявляя, что гоночная машина лучше самой прекрасной греческой статуи [«Гоночная машина, капот которой, как огнедышащие змеи, украшают большие трубы; ревущая машина, мотор которой работает, как на крупной картечи, — она прекраснее, чем статуя Ники Самофракийской».]
Прошлое, по Маринетти, отжило себя, его надо отринуть, чтобы вступить в Будущее [«Время и Пространство умерли вчера. Мы уже живём в абсолюте, потому что мы создали вечную, вездесущую скорость».]
Ему бы понравилась Вашти, которая, полетев на аэрокорабле, чтобы встретиться с Куно, зашторила окно, пролетая над Грецией, поскольку это не то место, где можно найти идеи, — такова ироническая шутка Форстера, учитывая, что идея его новеллы родилась в Афинской школе философии Платона.
Пожалуй, на этом шутки заканчиваются в этой повести, где, по сути, нет ни реального человеческого сообщества ни непосредственного опыта чего бы то ни было. Там невозможно избавиться от постоянного гула Машины без того, чтобы не спросить разрешения у Центрального Комитета на получение пропуска для выхода наружу. А для этого вы надеваете респиратор и — была не была.
Как сказал человек по радио, провидческая повесть. И очень-очень хорошая.
Leave a Reply