Внешний государственный долг Белоруссии по состоянию на 1 октября 2017 года составил $16,3 млрд, увеличившись с начала года на $2,7 млрд, или на 19,5% с учетом курсовых разниц. В январе—сентябре государство привлекло внешние займы на $3,41 млрд. Основной объем — $1,4 млрд — это средства от размещения еврооблигаций. Крупными кредиторами выступили также Евразийский фонд стабилизации и развития (ЕФСР, транш на $600 млн), правительство и банки России ($1,09 млрд), банки Китая ($194,5 млн), Международный банк реконструкции и развития ($122,6 млн).
На погашение Белоруссия за девять месяцев направила $821,1 млн (правительству России — $289,3 млн, банкам Китая — $221,3 млн, ЕФСР — $264,8 млн). Внутренний государственный долг по состоянию на 1 октября 2017 года составил 9,4 млрд белорусских рублей ($4,7 млрд), уменьшившись с начала года на 8%.
Уже известно, что и в будущем году для расчетов по внешнему долгу Беларуси потребуются новые заимствования. Внешние обязательства, номинированные в валюте, в 2018 году составят $2,5 млрд, около $1,7 млрд планируется рефинансировать за счет новых займов. В частности, речь идет о новом размещении евробондов.
«После массовых протестов весны этого года белорусское руководство панически боится снижения уровня жизни и проблем с безработицей, хотя доходы населения продолжают падать — при формально растущих зарплатах. Соответственно, правительство продолжает брать кредиты просто чтобы работали крупные госпредприятия, пусть даже в убыток — но они держат „социалку“, — поясняет „Росбалту“ сложившуюся ситуацию эксперт гражданской кампании „Наш Дом“ Светлана Гречулина. — При этом, согласно обновленному прогнозу Всемирного банка, ВВП Белоруссии в 2017 году вырастет на 1,8%. Но этот рост — искусственный, как раз за счет вливания кредитных денег в государственные заводы, ориентированные на российский рынок».
Действительно, в октябрьском макроэкономическом прогнозе, который приводится в отчете «Миграция и мобильность в Европе и Центральной Азии» Всемирного банка, эксперты утверждают, что возобновлению экономического роста в Белоруссии в 2017 году способствует восстановление российской экономики, благодаря чему стал расти белорусский экспорт. «Ожидается, что благоприятные внешние условия сохранятся, поддерживая умеренный экономический рост на 1,8% в годовом исчислении в 2017 году и на 2,1% в 2018 году», — прогнозируют аналитики ВБ.
Впрочем, они же признают: поскольку структурные проблемы в белорусской экономике сохраняются, потенциал для ускорения ее роста ограничен. «Главная проблема для Белоруссии состоит в том, чтобы не попасть в траекторию низких темпов экономического роста, — указывает Всемирный банк. — Чтобы избежать этой судьбы, крайне важно увеличить размер частного сектора, уменьшить размер госсектора и укрепить систему социальной защиты населения для защиты наиболее уязвимых социальных групп в процессе трансформации экономики».
То, что новые кредиты тратятся не на реформы или инфраструктуру, а на поддержку госпредприятий, подтверждают и в правительстве. Как заявил в начале ноября первый заместитель министра финансов Максим Ермолович, долги госпредприятий перед банками обошлись бюджету в более чем 1,8 млрд долларов в 2015—2016 годах, и эта проблема все еще требует решения. На конференции «Экономический форум» 2 ноября Ермолович рассказал, что «В 2015 году было беспрецедентное давление на банки со стороны госпредприятий, которые в один миг перестали обслуживать и погашать свои кредиты. Крупные предприятия испытали сложности с погашением и обслуживанием долгов. Минфину пришлось вмешиваться в этот процесс и проводить глубокую реструктуризацию обязательств предприятий через инструменты бюджетного кредитования. Мы фактически выдавали бюджетные кредиты на погашение этих обязательств, переводя долг предприятий перед банками на бюджет».
Это позволило предотвратить банковский кризис и фактически стабилизировать ситуацию с долгами госпредприятий, и работать им без требований банков к имуществу и счетам. «Далее инструменты рефинансирования будут небюджетные», — заверил Ермолович. Речь идет об инструментах долгового рынка, рынка проблемных долгов, который должен начать функционировать при активном участии Агентства по управлению активами.
Также серьезное давление на бюджет оказывают расходы на пенсионное обеспечение. Население Белоруссии быстро стареет, демографическая ситуация ухудшается. Пути решения здесь два: увеличение пенсионного возраста и снижение соотношения пенсии и средней зарплаты (в Белоруссии оно составляет 40%). Но пока окончательного решения здесь не принято. Идти на снижение пенсий белорусская власть не может, так как пенсионеры — самый преданный ее электорат. А впереди — выборы: местные в феврале 2018-го, а также президентские и парламентские в 2020 году. Получается, что внешние долги идут в том числе и на финансирование пенсионеров, так как Фонда социальной защиты для этих целей не хватает. Более того, пенсии можно рассматривать в более широком социальном смысле: во многих депрессивных регионах Белоруссии, где велика скрытая безработица, с пенсии (или зарплаты бюджетника) порой кормится целая семья — старики помогают детям.
Решится ли Лукашенко на дефолт?
«В нашей новейшей истории не было еще такого случая, чтобы мы не заплатили по долгам кому бы то ни было», — заявлял Александр Лукашенко в 2015-м году. Действительно, даже в пиковые периоды, когда возвращать приходилось более чем по $1 млрд в месяц, сбоев не допускалось. Однако в те годы объем ВВП доходил до $70 млрд, а в 2016-м он составил всего $47 млрд. Возможно, потому сейчас, когда долг быстро вырос на 20%, в белорусских СМИ все чаще стали рассуждать о возможности дефолта.
Чиновники, конечно, такую перспективу отрицают. Уже упоминавшийся Максим Ермолович заявляет в своих выступлениях, что уровень внешнего долга до сих пор был подъемным, и угрозы дефолта для страны нет. «Мы определили параметры экономической безопасности — госдолг не должен превышать 45% ВВП (сейчас он примерно на этом уровне). При этом важно и качество госдолга (уровень ставки и срок привлечения), а также способность его рефинансировать и погасить в кратчайшие сроки. Но это значительное бремя и большая нагрузка для экономики — на среднесрочную перспективу на выплаты по госдолгу будет уходить по 3,5 млрд долларов в год», — говорит он.
И хотя Ермолович признает, что проблема госдолга не решается только бюджетной консолидацией и затягиванием поясов, он подчеркнул, что Белоруссия намерена продолжить рассчитываться по долгам. «Дефолта не будет», — заверяет Ермолович. Вот только новейшая история Белоруссии научила ее граждан, что чиновникам верить нельзя, а чиновникам финансового блока — в особенности. Вся страна до сих пор поминает «тихим, добрым словом» бывшего главу Нацбанка Петра Прокоповича, который в 2011 году публично заявлял, что «девальвации не будет» — ровно накануне обвальной девальвации, уполовинившей доходы и сбережения белорусов.
Вот и теперь чиновники заверяют, что все хорошо, но доходы бюджета падают. Несмотря на все новые попытки указами президента сделать более свободным бизнес-климат, белорусы сворачивают свои бизнесы. За 9 месяцев этого года в Белоруссии закрылись почти 27,8 тысячи индивидуальных предпринимателей и 6,8 тысячи предприятий — это официальные данные. В целом их число в Белоруссии сокращается третий год подряд. Понятно, что вместе с этим падает и налогооблагаемая база.
При этом реальная сумма внешнего долга может отличаться от той, что декларирует правительство, — в большую сторону. Экономист Антон Болточко в комментарии изданию «Завтра твоей страны» обратил внимание, что к внешнему долгу можно отнести и ряд других заимствований, к примеру, внутренний долг, номинированный в иностранной валюте. И на самом деле цифра внешней задолженности заметно выше, чем $16,3 млрд. «Если оценивать все комплексно, то риски, связанные с увеличением внешнего долга, для Беларуси растут и растут не первый год, — отмечает Болточко. — В связи с этим возникают вопросы о возможностях стабильного обслуживания внешнего долга и о том, насколько Беларусь сегодня способна генерировать экономический рост, чтобы расплатиться по кредитам и процентам по ним».
К слову, на недавнем экономическом форуме в Минске представители Международного валютного фонда прямо говорили: они не исключают, что в 2019—2020 годах в случае нестабильности на зарубежных рынках Белоруссия может не справиться с выплатами долгов. Потому что экономический рост достаточно медленный, и свежие цифры подтверждают: Белоруссия остается страной с высокорискованной экономикой.
Что будет в случае дефолта? Как пишет в белорусском «Банковском вестнике» экономист Сергей Грицук, дефолт снижает общий объем торговли страны примерно на 3,2% в год на протяжении следующих пяти лет; он приводит к снижению внешних заимствований частного сектора более чем на 20% от среднего показателя в течение двух лет после достижения соглашения о реструктуризации дефолтного долга; из-за дефолта значительно снижается совокупная финансовая активность в пределах страны-должника. Примерно на два года страна, допустившая дефолт, выпадает с международных рынков капитала. Стоимость последующего заимствования вырастает на 400 базисных пунктов по сравнению с предыдущим займом, но эта риск-премия снижается до 250 пунктов во второй постдефолтный год и растворяется в последующие годы.
Но, справедливости ради, есть в сегодняшней тревожной ситуации и некий светлый момент: сейчас золотовалютные резервы Белоруссии растут. Международные резервные активы республики на 1 ноября 2017 года составили $7,395 млрд (в эквиваленте), увеличившись за октябрь на $128,6 млн, или на 1,8% после роста в сентябре на $273,1 млн. За январь—октябрь прирост резервов составил $2,468 млрд (50%).
Увеличению международных резервных активов в октябре способствовало поступление иностранной валюты в бюджет, включая очередной транш кредита Евразийского фонда стабилизации и развития, экспортные пошлины на нефть и нефтепродукты. Положительное влияние на рост резервов также оказало поступление средств от продажи Нацбанком облигаций, номинированных в иностранной валюте, и покупка валюты на торгах Белорусской валютно-фондовой биржи. Но в целом ситуация в постсоветской республике на сегодняшний день такова. Назвать ее стабильной, а перспективы белорусской экономики безоблачными вряд ли можно.