«Я пересказываю коротко, что мне говорят. А что мне говорят? — это происходит приблизительно так:
— Эти козлы роздали оружие пацанам.
— Как пацанам?
— От 12 до 15 лет. Местные гопники. Представляешь? Как в них стрелять?
— Не знаю. Даже боюсь представлять. Но у них реально боевое оружие?
— Ну, автоматы, это боевое оружие?
— Блин.
— Блин. Десантники тут в шоке были, когда узнали. Решили, если шо, стрелять предупредительными. Авось, пацаны обсерутся и разбегутся.
— А много их, пацанов?
— Да вроде не, бегают в основном по городу, у пацанов Зарница. На нас-то идут другие.
— Взрослые?
— хе-хе. Взрослые. Взрослые и обученные.
— Хорошо обученные?
— ну как ты думаешь, обучают в ГРУ?
В Славянске бои.
Там стоят люди, которые ещё недавно ничего страшнее мишени в прицелы не видели.
Там стоят также люди, которые ещё пару месяцев назад не держали в руках ничего страшнее булыжника. А ещё шесть месяцев назад даже булыжник в руках им казался невозможным.
Украина современная не знала экстремизма.
Не знала городских войн.
Не знала войн вообще…
— Здравствуйте, Диана.
— Здравствуйте, полковник. Мы передаём вашему посту бинокли, прицелы, берцы, камуфляж, тактические рюкзаки, тактические ножи, рации, фонарики… Нам нужно знать, что ещё нужно, пока в машине есть место.
(когда я задавала такие вопросы Майдану, мне всегда, без исключений, отвечали — автоматы. Пулемёты. ну хоть мелкашку, а? Полушутили так. Полу… Я отвечала тоже полушутливо — от чого нема, того нема. Жду ответа от полковника, пряча улыбку — там-то автоматы точно есть)
— Так. Нам нужны приборы ночного видения, ещё нужно…
Молчание в трубе.
— Алло? Алло, полковник, вы меня слышите?
Молчание. Я жду. Я слышу выстрелы в трубе. сухие такие выстрелы.
— Извините, тут стреляют. — возвращается в трубу полковник. — Свяжемся позже. ВЗЯТЬ ОРУЖИЕ!
пи, пи, пи…
вздыхаю, нажимаю на отбой. Свяжемся позже. Нужно же мне узнать, что требуется отдельно взятому подразделению.«