Понятие «качество жизни» (quality of life) широко использовать местные политики начали сравнительно недавно, всего 15-20 лет назад. Именно в это время жизнь многих рядовых ньюйоркцев стала настолько трудной, что опять отток среднего класса из городских кварталов в более спокойные пригороды, как это случилось в 60-х годах во время массового бегства белого населения из охваченных расовыми волнениями американских городов.
Но в этот раз Нью-Йорк уже покидают представители едва народившегося класса преуспевающих американцев из числа меньшинств – афроамериканцев и «латинос». Показателен пример моего сотрудника-афроамериканца Ларри, который поднакопил достаточно денег для покупки приличного дома рядом с родителями в Бронксе, но окончательно разуверился в возможности иметь там нормальную жизнь и вывез свою семью в Пенсильванию. С тех пор тратит на дорогу к месту своей работы и обратно не менее 3 часов ежедневно. Тогда, на стыке 80-х и 90-х годов, тысячи таких Ларри, уставших от городских проблем коренных ньюйоркцев, оставили на полное разорение и без того неблагополучные районы Южного Бронкса, центральной части Бруклина, восточной окраины Квинса…
Качество жизни в том или ином городе определяется совокупностью многих факторов – наличие сервисов, уровень преподавания в местных школах, возможность найти хорошо оплачиваемую работу, доступность медицинской помощи, защита личных свобод, санитарное состояние районов, обеспечение городским транспортом и т.д. Но безусловно наиболее весомым показателем является уровень преступности, который зачастую оказывается решающей причиной выбора того или иного района в качестве постоянного места проживания или размещения частного бизнеса. В этом отношении Нью-Йорк того времени оказался одним из самых опасных американских городов — вслед за «столицей преступности» Вашингтоном и разоренным хронической безработицей Детройтом.
Ощущение бессилия и растерянности явно доминировало в сводках городских новостей и в общем настроении горожан. Помню, как в одну из дневных телепередач позвонили строители из Верхнего Манхэттена и принялись возмущенно рассказывать, что в данный момент там безнаказанно взламывают автомобили. Расторопная телебригада мигом прибыла на место и принялась напрямую транслировать спокойную «работу» взломщиков, которые средь бела дня, не таясь, разбирали на части припаркованные машины. Самое удивительное, что и после этого репортажа никто не был привлечен к уголовной ответственности. Одним из символов нью-йоркской жизни тех лет стала обложка одного из номеров «Дейли Ньюс» с фотографией очередной малолетней жертвы, павшей от шальной пули на детской игровой площадке у бруклинского «проджекта», с отчаянным призывом к тогдашнему мэру Д. Динкинсу: ДЭЙВ, ДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ! Помнится также, как на волне резкого падения цен на жилье одна из брокерских компаний по продаже недвижимости призвала владельцев домов и квартир «срочно продавать свою собственность пока еще не поздно!» А некоторые ученые-социологи даже выдвинули теорию невозможности существования эффективной центральной власти в перенаселенном мегаполисе и предсказали Нью-Йорку судьбу Рио-де-Жанейро и других городов-гигантов.
Новые иммигранты вроде нас с тревогой осматривались вокруг и выжидали: неужели богатая и сильная Америка окажется не в силах справиться с разгулом уличной преступности в собственных городах? Признаюсь, и я начал обдумывать варианты бегства из этого города в приемной скорой помощи одного из госпиталей, где оказались двое членов моей семьи после того, как в них швырнули взрывпакет в преддверии национального праздника — Дня независимости.
Именно тогда, во время очередной кампании по выборам мэра, большинство ньюйоркцев сплотилось вокруг нового кандидата, бывшего федерального прокурора Р. Джулиани, который выступил с простой и четкой программой повышения качества уровня жизни в Нью-Йорке. Его первыми действиями была смена руководства полиции, он пригласил из Бостона весьма энергичного комиссара Билла Браттона, который, в свою очередь, привлек к реорганизации нью-йоркского полицейского управления группу молодых талантливых новаторов. Среди них особенно выделялся его первый помощник Джек Мейпл.
Всегда щегольски одетый, с непременным галстуком-бабочкой, двухцветными штиблетами на ногах и со шляпой на голове, элегантный, с хорошими манерами, Джек разительно отличался от бравых нью-йоркских копов с накачанными бицепсами и стрижкой бобриком. И не только своим внешним видом. Еще будучи рядовым полисменом, он отличался от своих таких же, как он, молодых коллег аналитическим складом ума и желанием разобраться в причинах того или иного преступления.
«Когда в 80-х годах я патрулировал нью-йоркский сабвей, в нем было страшно находиться ночью — вспоминал позднее Джек, — Тяжкие преступления случались часто, причем повторялись в определенное время в одних и тех же местах. Вот я однажды начертил на 20-метровой стене карту нью-йоркского метро и принялся наносить всю информацию о происшествиях на каждой станции. По мере накопления данных вычерчивал графики, по которым пытался предсказать вероятное время, место и характер будущего преступления. Эта карта и явилась прообразом системы КОМСТАТ».
К неудовольствию многих полицейских чинов новый комиссар Билл Браттон назначил Д. Мейпла своим первым заместителем по разработке стратегии и тактики борьбы с преступностью. Для них Джек представлял собой выскочку без надлежащего образования (даже школьный диплом получил уже взрослым человеком). Этакий коротышка-франт с саркастическим чувством юмора, который вместо живого общения всегда предпочитал просиживать за компьютером со своими мудреными диаграммами. Нужно сказать, что и широкая публика не сразу оценила новые методы борьбы с городской преступностью. Местная пресса осмеивала усилия полиции очистить станции метро и парки от безобидных на вид бездомных и попрошаек, а правозащитные группы после очередного рейда в гарлемские кварталы спецотрядов по борьбе с наркотиками обвиняли их в дискриминации афроамериканцев.
Однако новаторские методы Мейпла получили безусловную поддержку тогдашнего мэра Руди Джулиани, который сам принимал участие в реорганизации полицейского управления. Достаточно вспомнить упразднение специализации рядовых полисменов по объектам (жилье, транспорт…) и резкое сокращение клериковских позиций, за что один лишившейся своего уютного кресла высокопоставленный чиновник в погонах обозвал бескомпромиссного мэра нацистом. Правда, критики убавили тон, когда вскоре после внедрения системы КОМСТАТ кривая преступности в Нью-Йорке впервые с 60-годов резко пошла вниз.
«Давайте посмотрим, как раньше работала наша полиция — рассказывал позднее Джек об основах своей системы. – Вот типичный для Нью-Йорка пример: кто-то сообщил, что в подъезде такого-то дома двое продают наркотики. На вызов приехали копы. Дельцы при звуках сирены разбежались. В итоге составлен протокол, который был подшит в общую папку и забыт. В следующий раз все повторяется. И так много раз, а потом, может, придется запротоколировать убийство. Теперь же при каждом выезде собирается вся доступная информация: описание подозреваемых, место, время, контингент жильцов, состояние домов, тип построек вокруг, удаленность от станции метро, наличие бизнесов вокруг и т.д. Все это заносится в общий компьютер и направляется в полицейский участок этого района, а на карту наносится «дот» — точка. Если одно и то же место густо покрывается точками, это говорит о хроническом характере явления и наличии одних и тех же причин. В каждом участке имеется конкретный человек, который анализирует информацию и вырабатывает меры по пресечению повторения преступления. Он должен направлять людей к наиболее вероятному месту (и времени) следующего возможного происшествия. Мы это называем «посылать копов на точки». Если раньше полиция просто реагировала на вызов и потом начинала поиск нарушителей, то теперь она изучает возможность предотвратить правонарушение».
Джек выделил четыре составляющие своей системы: сбор информации, быстрое реагирование, агрессивные приемы борьбы и анализ завершенной работы. Причем подробному исследованию подвергались не только тяжкие преступления, но и мелкие правонарушения, отнесенные к категории «качество жизни», — распитие спиртных напитков на улице, приставание к прохожим, проезд в общественном транспорте без оплаты и т.п. Оказалось, что зачастую мелкие нарушители являются одновременно участниками или свидетелями нераскрытых преступлений и находятся в розыске. Активное патрулирование городских кварталов помогло также контролировать огромный контингент отпущенных под залог или наказанных условно правонарушителей, число которых в нашем городе постоянно составляет около 48 тысяч человек!
Новые методы борьбы с преступностью показали свою эффекость уже в первые годы внедрения системы КОМСТАТ, а с 1994 года все основные преступления в Нью-Йорке начали неуклонно уменьшаться. Если в начале 90-х годов число убийств стабильно превышало более 2000 в год, то к концу того же десятилетия этот печальный показатель снизился до 700 и до сих пор продолжает уменьшаться, несмотря на постоянный прирост населения в Нью-Йорке. Практически исчез застарелый бич нью-йоркских гетто — «волчьи стаи». Такое название получили стихийно образующиеся в течение дня банды подростков, наводившие ужас на прохожих и владельцев местных бизнесов. Этот тип преступной деятельности оказался наиболее легко пресекаемым благодаря компьютерному анализу имеющейся информации, так же, как и ограбление на станциях сабвея или угон автомобилей с целью использования их на запчасти. Но даже число убийств таксистов, что было наиболее сложно предотвратить, резко снизилось — с 47 в 1991 году до 1-2 в наши дни. В целом по всей стране наметился долгожданный перелом в затяжной войне с преступностью, а Нью-Йорк занял лидирующее положение практически по всем показателям. Причем наиболее впечатляющим оказался спад самых тяжких преступлений – 70% в «столице мира» против 21% в США в целом.
Неудивительно, что нью-йоркский опыт и систему КОМСТАТ принялись внедрять более трети всех крупных городов Америки. Некоторые из нью-йоркских полисменов получили приглашение работать в других городах в качестве экспертов по борьбе с уличной преступностью. Джек Мэйпл некоторое время был консультантом в Новом Орлеане, его бывший начальник Билл Браттон возглавил полицейское управление в Лос-Анджелесе. А Руди Джулиани приобрел общенациональное признание как лидер движения за возрождение крупных американских городов и в настоящее время подумывает о возможности баллотироваться на пост президента страны во время следующих выборов.
К сожалению, самому Джеку Мэйплу судьба отвела слишком короткое время радоваться положительным результатом работы своего детища – КОМСТАТа. Он скончался летом 2001 года в возрасте 48 лет от рака прямой кишки. На церемонии прощания с коллегой один из его бывших сотрудников сказал следующее: «Джек, в этот печальный день у твоего гроба вместе с нами должны бы присутствовать еще и те 1300 человек, которые не погибли в прошлом году в нашем городе благодаря разработанной тобой системе, а также еще сотни других людей по всей стране, уцелевших по этой же причине. Они все благодарны тебе за свое спасение!»