Первый визит высокопоставленного представителя новой администрации США в Москву не принес особых сенсаций. Политологи, правда, поспешили отметить, что личная встреча главы Госдепартамента Рекса Тиллерсона с президентом Владимиром Путиным, до последнего момента остававшаяся под вопросом, продолжалась почти два часа, а в ходе итоговой пресс-конференции и и американская и российская сторона предполи обойтись без взаимных обвинений.
Старший сотрудник Центра евразийских, российских и восточноевропейских исследований Джорджтаунского университета Эндрю Качинс (Andrew Kuchins, Senior Fellow, Center for Eurasian, Russian and East European Studies) уверен, что от первой встречи Рекса Тиллерсона и Сергея Лаврова вряд ли можно было ожидать «серьезных результатов»:
– Во многом это была «ознакомительная» встреча, когда обе стороны пытались понять позиции друг друга, – заявил он «Голосу Америки». – Существует очень широкий круг проблем, крайне важных и для США, и для двусторонних отношений, и для безопасности во всем мире. Поэтому для Соединенных Штатов и для России очень важно найти ответ на вопрос, можем ли мы вместе создать общую повестку дня, определить круг проблем, над которыми наши страны могли бы работать вместе.
Да, пока результаты (первых переговров) сравнительно скромные, но учитывая события, происходившие в последние недели, никто и не ожидал особых прорывов.
– Многие наблюдатели отметили, что накануне встречи в Москве США и Россия обменялись крайне жесткими заявлениями. Но несмотря на это атмосфера во время итоговой пресс-конференции министров была вполне миролюбивой.
– Нужно заметить, что и президент Трамп, и господин Путин предпочли воздержаться от слишком жествих оценок, комментируя последствия авианалета с применением химического оружия в Сирии. Подобную риторику активно использовали госсекретарь Тиллерсон, (премьер-министр) Медведев и господин Лавров, а не первые лица государства.
Подобные детали очень важны во время подготовки переговоров на таком уровне. В результате во время итоговой пресс-конференции обе стороны использовали куда более примирительный стиль, чем раньше.
Стоить отметить и то, что и американская, и российская стороны, говоря о переговорах, описали их, как «серьезную дискуссию». Встреча Тиллерсона и сопровождавшей его команды с Лавровым продолжалась четыре часа, потом еще два часа – обмен мнениями с Путиным.
– За несколько дней до визита госсекретаря США продемонстрировали, что готовы применять военную силу в ответ на действия сирийского правительства. Могла ли эта демонстративная акция смягчить позицию Москвы?
– Я не думаю, что это сильно повлияло на российскую позицию. По крайней мере, я пока не вижу никаких доказательств этому. В ходе пресс-конференции, оба министра иностранных дел действительно, так сказать, «приглушили звук». При этом очевидно, что очень серьезные разногласия в отношениях между двумя странами сохраняются. Но если мы сможем найти пути разрешения сирийского конфликта с помощью дипломатических усилий, как это сделали США и Россия три с половиной года назад, это будет серьезным прорывом в отношениях.
– Перечисляя список наиболее острых проблем в двусторонних отношениях, госсекретарь Тиллерсон назвал ситуацию в Сирии, Северной Корее и Украине, упомянул попытки Москвы вмешаться в избирательный процесс в Европе и США. Вам не показалось, что именно этот, слишком большой, перечень заявленных проблем не позволил добиться конкретных результатов в ходе визита?
– Я думаю, что Соединенные Штаты рассчитывали на конкретные практические результаты в том, что касается использования химического оружия в Сирии. Мне кажется, что в Москве было долгое и трудное обсуждение этой проблемы. Я не знаю, о чем они говорили за закрытыми дверями, но пока создается впечатление, что приоткрылось небольшое окно возможностей для совместного сотрудничества.
Появилась надежда, что и США и Россия пойдут на проведение независимого расследования атаки с применением химического оружия, которую возможно осуществили сирийские власти. Это очень напоминает мне ситуацию после 21 августа 2013 года, после того, как в Сирии была совершена крупнейшая атака с применением химического оружия. Тогда это закончилось подписанием соглашения о вывозе и уничтожения задекларированных Сирией аресеналов химоружия. Это произошло даже несмотря на то, что и тогда и сейчас обе стороны абсолютно по разному объясняют, что случилось 21 августа.
Если такое независимое расследование пройдет под эгидой ООН, с участием Организации по запрещению химического оружия, как это и было три с половиной года назад, это потребует от Асада отказаться от проведения военных операций в районе Идлиба, где примененялось химического оружия. Само по себе это будет очень обнадеживающим шагом.
И это потребует от русских, от господина Путина, как это было три с половиной года назад, сказать Асаду, что либо он соглашается с этими условиями, либо Москве будет очень сложно по-прежнему его поддерживать.
– Вы думаете, что Москва пойдет на это?
– Еще один очень существенный эпизод, который немногие заметили: это появление очень серьезного 4-страничного доклада, который был выпущен Белым домом. В нем опровергалось большинство сирийских и российских утверждений о том, как именно была организована атака атакой с применением химического оружия. В этом заявлении не раскрывались способы и методы сбора материалов, но упоминалось большое количество физических доказательств, собранных на месте (авианалета). Все это полностью опровергало объяснения и Дамаска и Москвы. Сейчас собрано такое количество улик, свидетельствующих об использовании химического оружия войсками Асада, что Москве очень сложно отстаивать свою позицию. Но, похоже, отступать она не собирается.
Тем не менее, я не думаю, что Москва хочет полностью разорвать отношения с США, особеннно всего лишь на 85 день после прихода (в Белый дом) новой администрации. Похоже, в России заинтересованы в том, чтобы найти какой-то выход из ситуации, и при этом как-то сохранить лицо. Все это немного напоминает фильм «День сурка», когда до деталей повторяются события, уже происходившие три с половиной года назад.