Россия при Путине продолжит «холодную войну», а кризис будет ухудшаться, считает ряд ведущих экспертов.Кроме того, продолжится переориентация на Китай, с поиском возможного баланса между двумя полюсами силы.
Павел Баев, ведущий эксперт Института исследования проблем мира (Осло):
2014-й и 2015 год Путин был целиком поглощен украинским кризисом, внимание с которого в конце 2015-го было отчасти переключено на сирийскую кампанию. Но примерно в середине 2016-го Путин сбросил обороты внешнеполитической активности: украинский кризис был подморожен и заведен в дипломатические тупики, допинговый скандал, разразившийся в конце 2015-го, — спущен на тормозах без какой-либо пропагандистской истерики в России, и даже самые масштабные в этом столетии учения «Запад-2017» на северо-западном театре были проведены предельно осторожно, без информационной помпы, чтобы не разозлить и не напугать соседей на Западе.
Чем был вызван сброс оборотов? Можно предположить, что расчет делался на Дональда Трампа, Сирию и Кима-внука: новый президент США должен был, согласно путинской схеме, расколоть Запад, ввергнуть его в разброд и шатания, в Сирии планировались победа и лавры победителя террористов, а Ким-внук и ядерная программа КНДР в целом должны были обеспечить кризис в отношениях между США и Китаем, основным покровителем и опекуном северокорейского режима. Но — не сложилось.
В этой связи можно предположить, что сверхжесткое «ракетное послание» Федеральному собранию стало эмоциональной реакцией самодержца, привыкшего к удачам, на провалы последних полутора лет. Однако реакцией, впрочем, вполне безопасной — потому что ни одна из страшилок, про которые он говорил битые 40 минут, в течение следующего путинского срока «выстрелить» ну никак не сможет. И как бы ни хотелось Путину новых побед, ресурсов на новые авантюры нет и не будет. Будут ли новые вызовы и кризисы? Вполне возможно. Однако военная кампания в Сирии кризисом для Путина точно не обернется. В отличие от Турции, Ирана и Израиля, Россия все еще может отчалить от сирийского берега без больших сожалений и, в сущности, без больших пока еще потерь.
Нина Хрущева, эксперт по международным отношениям The New School University (Нью-Йорк):
На излете третьего срока президентства Владимира Путина Россия бодрым маршем вступила в новую Холодную войну с США и Западом. Послание 1 марта, ставшее, по сути, предвыборным манифестом российского лидера, предъявило миру «железный» аргумент Кремля в переговорах с «западными партнерами» — новое ядерное вооружение.
Лично мне это сразу напомнило старую добрую черную комедию Стенли Кубрика «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу» («Dr. Strangelove or: How I Learned to Stop Worrying and Love the Bomb»). Та сатира снималась на страстях пережитого Карибского кризиса и обращалась к теме ядерной гонки и милитаристской одержимости политиков СССР и США. Теперь же ракеты на видеокадрах направляются из «военной комнаты» не Пентагона, как у Кубрика, а Кремля.
В эпоху, когда ядерные кнопки оказались в руках таких политиков, как Дональд Трамп и Владимир Путин, мир стал более хрупким. И Путин, и Трамп сталкивают свои страны в пропасть новой гонки вооружений.
Россия находится в глубоком внешнеполитическом кризисе, в каком не была со времен попытки в октябре 1962 года разместить ядерные боеголовки на Кубе, что поставило тогда Москву и Вашингтон на грань военной конфронтации. У российского лидера есть причины чувствовать себя и обиженным на Запад, и недооцененным Западом. Есть у него основания и для раздражения в связи с расширением НАТО. Но его аргументация в виде новых систем вооружений, летящих над Землей, едва ли способствует росту внешнеполитического авторитета России.