В то время как несырьевую промышленность кризис пока пощадил (PMI снизился 48,2 до 47,5 пункта), предприятия сферы услуг пережили шоковое сжатие внутреннего и внешнего спроса и были вынуждены сокращать мощности и резать штат. Объем экспортных заказов упал рекордно с февраля-2009, уровень занятости скатился на «дно» рецессии 2016 года, а ожидания бизнеса на будущее рухнули до исторического минимума, перечисляет Markit в релизе.
Нехватка поставщиков, задержки с транспортировкой и девальвация рубля породили рекордный за 13 месяцев скачок закупочных цен. Часть этой инфляции компаниям пришлось переложить на клиентов, что не могло не сказаться на продажах. Сводный индекс деловой активности в секторе услугах обвалился с 52 до 37,1 пункта.
Апрель сулит России резкое ухудшение ситуации с двузначным падением ВВП. Главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова оценивает его в 20%, ING и Райффайзенбанк — в 30%. Экономика будет работать на 55% мощности, говорит экономист Citi по России Иван Чакаров. То есть потери могут достигать 45% ВВП.
«Нет сомнений, что апрель станет самым провальным месяцем в российской экономике за всю современную историю», — уверен директор аналитического департамента «Локо-Инвест» Кирилл Тремасов.
По итогам второго квартала, если ориентироваться на композитный PMI, обвал ВВП может составить около 9-11%, говорит главный экономист РФПИ Дмитрий Полевой. По итогам года ВВП потеряет 4,2%, прогнозирует Чакаров: это 4,6 триллиона рублей в денежном выражении.
Переболеть на карантине в легкой форме экономика не сможет, поскольку «черный лебедь» коронавируса прилетел не один: коллапс цен на нефть до уровней конца 1990х сулит шоковое сокращение валютных доходов. При средней цене в 20 долларов за баррель Urals во втором квартале сырьевой экспорт принесет в страну всего 19 млрд долларов против 64,9 млрд год назад, предупреждают аналитики агентства Национальные кредитные рейтинги.
В результате впервые в 21-м веке Россия может оказаться в ситуации дефицита торгового баланса — экспортные доходы не покроют расходы на закупки товаров за рубежом.
В других условиях это привело бы к дальнейшему падению рубля. Но курс удерживает то, что покупать валюту почти некому. Импорт парализован карантином, покупательская способность населения резко снизилась; «некоторому количеству российских граждан станет очень скоро буквально нечего есть», пишет президент ACI Russia Сергей Романчук: «Если раньше такой риск представлялся иллюзорным, то сейчас повышается вероятность любых, ранее казавшихся фантастическими, сценариев»
«Объявленные каникулы с сохранением заработной платы перекладывают затраты на поддержание социального спокойствия с государства на плечи владельцев бизнеса, которые порой просто не имеют запаса прочности, чтобы платить зарплату в течение нескольких месяцев без доходов от операционной деятельности», — сетует он.
Туристическая отрасль, гостиницы и авиакомпании уже находятся в состоянии клинической смерти. Следом, как гангрена, коронавирус будет пожирать непродовольственный ритейл, рестораны и сферу услуг. «В значительной степени эти сектора представлены малым и средним бизнесом: у большинства таких компаний нет подушки ликвидности, высокая доля фиксированных издержек (аренда, зарплаты), заметная долговая нагрузка и нередко низкая прибыльность, а главное — многие из них вынуждены были почти полностью остановить деятельность», — говорит экономист Райффайзенбанка Станислав Мурашов.
Судя по ключевым секторам, экономика начала падать уже в марте: на 0,1% сократилась добыча нефти, на 12,3% рухнула добыча газа, ускорился спад грузоперевозок. «Продленный на весь апрель карантин гарантирует заметную просадку в апреле», — пишут аналитики Промсвязьбанка.
Крупные производства, нефтяная отрасль, металлургия, финансовый сектор и другие отрасли, на которые в сумме приходится 70% экономики, продолжат работать, и в результате падение ВВП к концу года будет небольшим — около 3%, оценивает Мурашов.
Но за обманчиво скромной цифрой спрятаны большие проблемы на частном уровне, говорит он: закрытие малых предприятий, банкротства, увольнения.