Решение президента США Дональда Трампа о выходе из ядерной сделки с Ираном активно обсуждается на страницах британской прессы. Обозреватель Daily Telegraph Ког Кохлин полагает, что разорвать договор необходимо было уже давно.
Одно из самых эффектных заявлений по ядерной ситуации Ирана на прошлой неделе сделал президент страны Хасан Рухани. Он сказал, что Иран желает наладить конструктивные отношения со всем миром. Если бы.
Когда три года назад бывший президент США Барка Обама использовал свое политическое влияние и приложил немало сил для подписания ядерного соглашения с Ираном, все ждали, что иранцы и правда начнут выстраивать конструктивные отношения, пишет автор.
Взамен агрессивной антизападной риторики, ставшей определяющей для Исламской республики с революции 1979 года, соглашение давало Тегерану возможность изменить свой курс, взяв на вооружение более позитивный подход в общении с другими странами.
Безусловно, Обама в это верил, о чем может свидетельствовать его желание дать иранцам столь выгодные условия соглашения, которое игнорировало несколько десятилетий их лжи относительно ядерной программы.
Он поверил на слово иранским переговорщикам во главе с министром иностранных дел Джавадом Зарифом, которые утверждали, что сделка послужит основанием для налаживания многосторонних взаимоотношений между двумя странами и оставит в прошлом 30 лет взаимной антипатии, отмечает Кохлин.
Но случилось обратное. Иранцы начали относиться более враждебно к Западу и его союзникам. Дошло до того, что сама мысль о заинтересованности Ирана в продолжении конструктивного диалога теперь вызывает смех.
Если бы Рухани был заинтересован в налаживании лучших отношений, он бы не позволил иранским военным кораблям докучать Пятому флоту ВМС США во время его патрулирования Персидского залива. Он бы перестал оказывать помощь хуситам в Йемене, из-за действий которых в стране началась гуманитарная катастрофа, считает обозреватель.
И Рухани точно бы не потерпел масштабную концентрацию вооружений Корпуса стражей исламской революции в Сирии и Ливане, среди которых тысячи ракет, способных нанести удар по всем крупным городам Израиля.
Так не ведет себя страна, которая стремится наладить конструктивный диалог с остальным миром. Это является яркой иллюстрацией того, что Иран не желает отказываться от агрессивной тактики, продолжая экспортировать принципы иранской революции в другие мусульманские страны. Из-за этой агрессивной риторики правящего класса Ирана и произошла дипломатическая конфронтация между Вашингтоном и Тегераном.
Как могут Вашингтон и другие стороны, подписавшие ядерное соглашение, верить иранцам, когда все их действия несут враждебный подтекст? Вашингтон не избежал бы конфронтации с Ираном, даже если бы Трамп не стал разрывать сделку.
Наращивание военного присутствия и вооружений в Ливане и Сирии вызывает обеспокоенность в Израиле. По расчетам израильской разведки, шансы прямого военного столкновения с иранскими силами составляют 50 на 50, отмечает Кохлин.
Одной из причин участия Обамы в переговорах по иранской ядерной программе было его желание снизить вероятность военного конфликта между Тегераном и Иерусалимом. Но прошло уже три года, а вероятность войны лишь выросла.
Израиль намерен защищать свои границы из-за провокационных действий Ирана, которые он предпринял после подписания соглашения.
Более того, принимая во внимание тесные связи между Трампом и премьером Израиля Биньямином Нетаньяху, Израиль знает, что он может рассчитывать на поддержку Вашингтона, если произойдет военное столкновение с Ираном.
Не думаю, что подобный сценарий представлял Обама после окончания переговоров, но его администрация не сумела оценить, на что готов пойти Иран, чтобы расширить свое влияние за пределами своих границ, пишет автор.
Желание Ирана установить свой политический авторитет в арабском мире становится очевидным на примере выборов, прошедших в Ливане, на которых поддерживаемая Тегераном группировка «Хезболла» добилась огромного успеха. Теперь Иран надеется, что то же самое произойдет в Ираке, где поддерживаемый им кандидат шиит Хади Амири имеет высокие шансы одержать победу.
Вот вам и стремление Рухани наладить отношения с остальным миром. Наоборот, судя по поведению Тегерана на Ближнем востоке, иранский режим стремится добиться господства в регионе. И если это так, то нет смысла в сделке по ядерной программе или какой-либо еще, которая позволит аятоллам достичь своих целей, резюмирует автор.
Корреспондент Financial Times Наджмех Бозоргмер считает, что решение США о выходе из ядерного соглашения и введение санкций может привести к изменениям внутри страны. Многие иранцы сейчас задаются вопросом, когда рухнет нынешний режим, или же ему удастся себя реформировать.
Хасан Рухани вновь победил на выборах в прошлом году, пообещав приложить все усилия для сохранения ядерного соглашения, на которые люди возлагали большие надежды в момент его подписания, а также пообещал больше политической и социальной свободы. Многие из тех, кто за него голосовал, считают, что он отступился от своих обещаний.
Акции протеста в конце прошлого года всколыхнули страну. Демонстранты призвали заменить исламскую систему на светскую. Недовольство людей усилилось падением местной валюты риала примерно на 50%.
Leave a Reply