Вот, что пишет один германский офицер, впервые столкнувшийся с ужасами первой мировой войны…
«Они сжигали их дома вместе с еще живыми обитателями. Бессчетное количество раз видел я пепелища с обгоревшими или обугленными телами женщин и детей. Когда я увидел это впервые, я просто окаменел. Я подумал тогда, что это предел человеческой страсти к уничтожению себе подобных.
И хотя позднее я видел вещи пострашнее, тот дом на дюнах у кромки леса с вырезанной до последнего человека семьей и сейчас стоит у меня перед глазами. Тогда я еще мог молиться, и я молился!»
В своей книге он много внимания уделяет ужасам войны, возмущается тем, что из-за боевых действий страдает ни в чем ни повинное гражданское население, призывает к гуманному обращению с противником.
Его мысли разумны, этичны и целесообразны и перед нами предстает человек не только склонный к состраданию, но и активно стремящийся воплощать свои идеалы на практике.
Этого германского офицера звали Рудольф Гесс.
Но конечно, это не тот нацистский идеолог Гесс, который был ближайшим сподвижником Гитлера, за что и просидел до конца жизни в тюрьме.
«Наш» Рудольф Гесс, о котором идет речь, был просто тезкой того Гесса, был всего лишь мелким винтиком в государственной машине Третьего Рейха и занимал довольно скромную должность коменданта Концлагеря Освенцим.
Если вы думаете, что этот Рудольф Гесс был садистом, чудовищем и отъявленным нацистом, то это не так. Он не был нацистом, он даже членом НСДАП не был!
Но как добросовестный и честный госслужащий он обязан был выполнять порученную ему работу, нравится ли она ему или нет, и он ее честно выполнял. Ну просто работа ему досталась такая! Послали бы его руководить университетом, он руководил бы университетом. Но его послали уничтожать людей, вот он и уничтожал людей.
И ту и другую работу, он выполнил бы с одинаковой добросовестностью, потому что он действительно был очень добросовестным чиновником. И университет бы под его руководством стал бы лучшим учебным заведением Германии, точно также как Освенцим стал лучшей машиной для убийства людей. Которая функционировала без единого сбоя, без задержек. Убивала, утилизировала, и убитых и их вещи, и их ценности, включая золотые зубы, со строгим учетом, без малейших хищений и коррупции.
Он был гуманистом, этот Рудольф Гесс. Это — не ирония. Он и вправду всерьез заботился, о том, чтобы его подчиненные не получали психологических травм из-за того ужаса, которым им приходится заниматься, а те, кого посылали на смерть, не испытывали лишних страданий. Он серьезно был этим озабочен! Это исторический факт!
Вот маленький фрагментик из его мемуаров (кстати, прочтите их, многое поймете):
«Во время моей командировки мой заместитель, шутцхафтлагерфюрер Фрицш использовал для убийства газ. Препарат синильной кислоты «Циклон Б» давно использовался в лагере для уничтожения насекомых и запасы его имелись. После моего возвращения он доложил мне об этом, и при поступлении следующего транспорта газ был использован.
Удушение газом проводилось в штрафных изоляторах блока 11. Я сам наблюдал за убийством, надев противогаз. Смерть в переполненных камерах наступала тотчас же после вбрасывания. Краткий, сдавленный крик — и всё кончалось…
Как объяснили мне врачи, синильная кислота парализует лёгкие, но её действие было настолько быстрым и сильным, что это не вызвало проявлений мучительного удушья, как это бывает при удушении, например, светильным газом или путём лишения воздуха…
Мне приказали, я должен был выполнить приказ. Должен признаться, что меня это удушение газом успокоило, поскольку вскоре предвиделось начало массового уничтожения евреев, но ни Эйхман, ни я не имели представления о способах убийства ожидавшихся масс. Наверное, с помощью газа, но как его использовать, и какого именно газа? А теперь мы открыли и газ, и способ.
Я всегда боялся расстрелов, когда думал о массах, о женщинах и детях… Но теперь я успокоился: все мы будем избавлены от кровавых бань, да и жертвы до последнего момента будут испытывать щадящее обращение».
Когда польский суд приговорил его к смертной казни, Рихард Гесс искренне недоумевал, за что:
«Лично я этого никогда не одобрял. Никогда я не обращался жестоко ни с одним заключённым, тем более ни одного из них не убил. Я также никогда не терпел жестокого обращения с ними со стороны своих подчинённых… Ни один из заключённых, обслуживающих мою семью, не сможет сказать, что в нашем доме с ним плохо обошлись. Скорее, моя жена могла что-нибудь подарить тому заключённому, который у нас работал».
И ведь он не врал! Это была чистая правда!
К чему я это рассказываю, спросите?
А вот к тому, что, если вы думаете, что нацизм, фашизм — это бесчеловечная идеология, которую проводя в жизнь бесчеловечные персоны с извращенной нравственностью, в правы лишь отчасти.
На самом деле нацизм и фашизм — это прежде всего вот такие честные и добросовестные служащие, которые просто честно и добросовестно выполняют порученную им работу. Никогда не задавая вопросов о том, а стоит ли эту работу выполнять.
Leave a Reply