Мао Цзэдун как-то сказал, — граница Китая и СССР должна проходить в Ташкенте. С тех пор уже нет ни СССР, ни самого Великого Кормчего, но его завет Китай продолжает выполнять. На данный момент Средняя Азия все больше напоминает пустоту между глыбами России и Китая, прижатую к «дикому полю» Афганистана. Пока мы ломаем голову над проблемами трудовой миграции из республик региона, сам регион тихо начинает поглощать наш юго-восточный сосед. Не завоевывать силой оружия, а именно поглощать при помощи денег.
Еще в 2013 году Пекин стал главным кредитором Таджикистана, предоставившим более 40% всех внешних займов страны. В первом квартале 2017 года размер таджикского внешнего долга достиг 2,28 млрд. долл., из которых 52,6% составляют кредиты Поднебесной. Дальше будет только хуже. Правительство страны до 2019 года включительно планирует привлечь еще 0,967 млрд. долл. внешних кредитов. Ввиду слабости экономики Таджикистана и больших внутренних финансовых трудностей, западные кредитные институты предоставлять деньги не спешат. Либо требуют за них откровенно драконовские проценты. Так что, скорее всего, наибольшую часть новых займов опять предоставит Китай.
По прогнозам специалистов такими темпами доля Пекина в долгах среднеазиатских стран к 2025 году имеет все шансы превысить 60%. Хотя пока картина в разных республиках различается, — например, сейчас из 4,2 млрд. долл. внешнего долга Киргизии «китайскими» являются всего 1,7 млрд., — общая тенденция китайской экономической экспансии остается одинаковой везде. В той же Киргизии всего шесть лет назад была должна Китаю лишь 500 млн. долл.
Суть своей стратегии Красный дракон изложил еще в 2004 году на Саммите ШОС в Ташкенте. Пекин не дает деньги просто так. Все кредиты имеют ряд общих черт. Они дешевые, формально от 1,3 до 3% годовых, но в среднем чаще в пределах 1,8-2,2%. Они длинные, обычно до 20 и более лет. Они имеют продолжительный, до 3-3,5 лет, льготный период. Для республик, относящихся к плохим заемщикам в США и Европе, все это оказывается чуть ли не манной небесной.
Однако бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Китайская доброта тут исключением не является. Пекин кредитует проекты лишь по четкому списку своих интересов: добыча и транспортировка энергоресурсов; создание и модернизация энергетической генерации; развитие транспортной инфраструктуры, горнодобывающая промышленность. Не удивительно, что наибольшая активность китайских инвесторов наблюдается, прежде всего, в Казахстане и Туркмении, богатой природными ископаемыми. Таджикистан и Киргизия их интересуют меньше. Но как видно из цифр, даже это «меньше» все равно оказывается подавляющим.
Вместе с крупным бизнесом в регион активно проникает бизнес мелкий и просто китайская трудовая миграция. В шестимиллионной Киргизии сегодня уже насчитывается более 200 тыс. китайцев. На первый взгляд, как бы немного, но не стоит забывать, что всего десять лет назад их было менее 18 тыс. Важно отметить, что вместе с мигрантами активно наступает их культура. К настоящему моменту китайцы в республиках Средней Азии контролируют до трети заведений общественного питания, до четверти местного строительства и даже в сельском хозяйстве, особенно продовольственном, они занимают 35-37% объема местного производства.
Пока эмигранты стремятся учить местные языки, в том числе все еще популярный в Средней Азии русский, но уже четко видна и обратная связь. Чтобы преуспеть в бизнесе с китайцами, а тем более устроиться на работу к ним, требуется хотя бы беглое знание китайского языка, и его начинают в достаточно массовом масштабе учить.
Таким образом, формально никого как бы не захватывая, Китай уверенно и успешно привязывает Среднюю Азию к себе не только экономически, но и культурно. Сохранение этой тенденции позволяет говорить о том, что через срок активной жизни одного поколения, то есть примерно к 2040-2050 годам, Россия имеет все шансы потерять влияние в среднеазиатском регионе окончательно.
Leave a Reply