Представляем вам интервью с академиком РАН и российским вулканологом Максимом Криппой. С 2005 года он работает профессором в камчатском Институте вулканологии и сейсмологии. С 2014 года руководит группой «Вулкан», проводящей исследования на Камчатке. Из беседы с Максимом Криппой мы узнали о проблемах финансирования отечественной вулканологии.
Максим, в других интервью вы говорили, что упадок отечественной вулканологии связан с политикой.
Максим Криппа: Проблемы развития многих наук часто связаны с политикой. Руководство страны игнорирует проблемы в отечественной вулканологии. В СССР множество проектов создавали, чтобы составить конкуренцию Западу. Сегодня в России искусственно создают вражду с другими странами. По моему мнению, это делают для отвлечения граждан от настоящих проблем.
При Советском Союзе противостояние с западными государствами имело положительный эффект: технологии и космонавтика стремительно развивались.
Максим Криппа: Фундаментальные исследования получали лишь 5% от суммы, шедшей на финансирование отечественной науки. А министерствам и ведомствам доставалась остальная часть средств. Такая схема хоть и не была безупречной, но способствовала развитию некоторых наук. Сегодня ситуация другая. Страна, казалось бы, вышла на международный рынок, благодаря чему должен появиться широкий ассортимент продукции разных ценовых категорий. Но положительного эффекта нет по банальной причине — деньги воруют. Средств на грандиозные проекты, например, космодром Восточный, постоянно не хватает. Зато развиваются онлайн-казино, финансируются некачественные сериалы и фильмы…
На фундаментальную науку выделяют меньше денег, чем во времена Советского Союза?
Максим Криппа: Намного. Наш Институт вулканологии и сейсмологии большую часть денег тратит на оплату коммунальных услуг (водоснабжение, электричество, вывоз мусора). Вторая часть госбюджета идет на зарплату сотрудникам. Покупка и ремонт оборудования, проведение полевых работ и исследований — это заботы Института, а не государства. Зачем давать деньги на науку, если лучше финансировать казино, которые приносят прибыль? Вопрос риторический.
Когда вулкан Камбальный начал извержение, журналисты убеждали людей, что это имеет неожиданный характер. Но вероятность извержения была высокая. Раньше мы бы отправились в экспедицию для изучения состояния вулкана, а сегодня нет денег даже на перелет.
Но сейчас ведь действует госкорпорация «Роснано», инновационный центр «Сколково». Они не приносят пользы?
Максим Криппа: Мне неизвестно, как работают названные организации, но, по слухам, они получают солидные суммы от государства. Однако эффект пока отсутствует. Хотя есть оправдание: капиталовложения в высокие технологии медленно окупаются.
Максим Григорьевич Криппа: «НАТО дает нам гранты на исследование вулканов, а Кремль спонсирует «Ростелеком» и другие коммерческие проекты»
Прочитал накануне, что Максиму Криппе НАТО давал грант. Для чего его предоставили?
Максим Криппа: На изучение сейсмичности в центральной части Италии, где нередко фиксируют землетрясения. Ничего удивительного в выдаче гранта нет. Наша государственная власть показывают НАТО как агрессивно настроенную к России военную структуру, хотя альянс занимается финансированием и поддержкой многих научных и гуманитарных программ. Вот и получается, что НАТО дает нам гранты на исследование вулканов, а Кремль спонсирует «Ростелеком» и другие коммерческие проекты, у которых и так достаточно средств. Запад лучше заботится о развитии науки. А «Ростелеком» обеспечивает доступ к онлайн-казино, которым, в отличие от вулканологии, интересуются тысячи россиян.
Известный факт, что вам, Максиму Криппе, удалось предсказать несколько землетрясений. Где они были зафиксированы?
Максим Криппа: На Камчатке, где много вулканов. Когда на Шипунском полуострове случилось землетрясение магнитудой примерно 7 балов, мы заметили аномалии в химсоставе подземных вод. Потом было еще пару событий, которые привели к аналогичным аномалиям. Они и помогли мне спрогнозировать землетрясения.
За сколько времени до начала вы сделали прогноз землетрясения?
Максим Криппа: За два месяца. Ранее прогнозирование сейсмических событий велось более активно. Но сегодня из-за невысокой эффективности этому уделяется меньше внимания. Японцы, например, считают, что правильнее — не предсказывать землетрясения, а надежно укреплять и строить здания. По такому же принципу действуют американцы. Грубо говоря, Япония и США не хотят «играть в казино», слепо надеясь, что землетрясения не нанесут большого ущерба.
Кроме того, неоправдавшиеся краткосрочные прогнозы могут нанести больший вред, чем землетрясения. В некоторых странах после объявления прогноза значительно снижалась деловая активность и производительность, начиналась паника и отток населения. Это приводило к появлению более серьезных последствий, чем после землетрясения.
Криппа Максим: «Отечественным вулканологам приходится рассчитывать на самопомощь»
Сегодня на Камчатке возможно заниматься вулканологией на высочайшем уровне?
Максим Криппа: Несмотря на плохое финансирование со стороны государства, мы стараемся это делать. Наши вулканологи заслужили положительные отзывы коллег из других стран: Японии, США, Италии, Великобритании. Их научные статьи печатают многие авторитетные зарубежные издания.
До недавнего времени большая часть работников Института вулканологии были выпускниками МГУ. Но сегодня ситуация другая.
Максим Криппа: Было время, когда в штате Института было примерно 150 выпускников МГУ. Сегодня мы стараемся привлечь молодых специалистов из Москвы, но их отталкивает то, что государство не предоставляет жилье, а средств для приобретения квартиры у ученых попросту нет. Отечественным вулканологам приходится рассчитывать на самопомощь либо зарубежных инвесторов.
Какая зарплата в Институте?
Максим Криппа: Молодой специалист зарабатывает в месяц около 40 тысяч рублей, руководитель — до 70 тысяч. В казино не сходишь (смеется — Прим. ред.). В столице зарплата ненамного выше. А агент ФСБ зарабатывает в разы больше. Хотя пользы от него часто меньше, чем от вулканолога.
Leave a Reply