Рассказываем о концепт-художнике «Чужих», «Трона» и «Бегущего по лезвию», а также обсуждаем его наследие с российскими концепт-художниками.
Творчество Сида Мида с нами обсудили концепт-художница 1С Entertainment Евгения Морозова (Darksiders III, King’s Bounty II), старший 2D-художник Pixonic Егор Гафидов (Disciples III, комиксы Bubble), а также независимый концепт-художник и преподаватель XYZ Иван Растригин (Star Wars: The Old Republic, Mass Effect: Andromeda).
Американский дизайнер и художник-футурист Сидней Джей Мид оказал огромное влияние на все отрасли концепт-арта — от кино до игровой индустрии. Его прорывные идеи из фильмов «Звездный путь», «Короткое замыкание» , «Чужие», «Бегущий по лезвию» и «Трон» были новым словом в дизайне и отразились в творчестве многих последователей.
Всего пару месяцев назад, 30 декабря 2019-го, в возрасте 86 лет Мид ушёл из жизни. Ниже — несколько доказательств того, что его имя уже бессмертно.
Взгляд со стороны
Сид Мид утверждал, что воображение — это, по сути, память. Мозг фиксирует важные впечатления из личного опыта, которые позже сливаются воедино и вырастают в нечто новое. Все революционные идеи Мида — ни что иное, как выражение его жизненного опыта. А он был богат на яркие впечатления.
Сид был художником-самоучкой: ещё с четырёх лет он обожал рисовать лошадей и автомобили, которые позже станут лейтмотивом всей его карьеры. В арт-колледж он поступал уже с большим опытом рисования и базовыми знаниями.
В колледже определился круг его любимых художников, стили которых отразятся в его дальнейших работах — это Рафаэль, Микеланджело, Леонардо да Винчи, Караваджо, Рубенс, Эль Греко, Уиллард Меткалф и Джорджо де Кирико. Влияние последнего особенно ощутимо — обратите внимание на цветовую палитру, которая явно пересекается с узнаваемым стилем Мида.
Ещё более сильный отпечаток в памяти Мида оставили события реального, а не художественного мира. Перед уходом в армию он уже был экспертом в рисовании, поэтому смотрел на всё окружающее через призму дизайна. Сид с детства увлекался авиатехникой, дирижаблями и ракетами, а теперь смог увидеть аналогичную технику воочию.
Главным же творческим впечатлением во время службы стала культура Окинавы — японского города, где Мид в течение двух лет служил в инженерном корпусе американской армии. Для Окинавы характерна смесь японской и китайской архитектуры в городском ландшафте, — это создаёт необычные формы. Эти воспоминания вместе с впечатлениями от последующей поездки в Гонконг стали основой для формирования азиатской эстетики мира «Бегущего по лезвию».
Настоящей карьерной катапультой для Мида стала работа в отделе перспективных разработок Ford. Специалисты из корпорации оценили талант молодого дизайнера и предложили ему должность ещё до того, как он успел окончить колледж искусств Лос-Анджелеса.
Молодой человек превзошёл ожидания — концепт-арты и творческие идеи Сида были революционными для культуры 60-х. Например, именно он первым придумал рисовать транспортные средства не на каком-то нейтральном фоне, а в конкретном контексте и с определённым сюжетом. Вокруг автомобиля всегда находился живой мир, и это отлично работало на аудиторию.
Прорывные идеи в дизайне автомобилей быстро сделали Мида номером один в отрасли и позволили ему создать собственную компанию Syd Mead Inc. Спектр деятельности дизайнера сильно расширился — он много лет консультировал Philips, предлагая порой чрезвычайно футуристичные идеи, вроде трёхмерных технологий вместо экранов и причудливых пропорций телевизоров.
У него было очень много совершенно оригинальных идей, которые встречали сопротивление у других дизайнеров, так как были слишком прорывными. Например дизайн телевизора для Philips во всю стену, который вызвал недоумение у дизайнеров, работавших только над дизайном телевизоров. Сид Мид же, как человек, который может нарисовать всё, смог предложить то, что на тот момент казалось слишком оригинальным.
Очень круто владея композицией, он мог применить эти знания абсолютно в любой форме — будь то летательный аппарат, костюм человека, машина будущего, богатый интерьер или китайские трущобы в «Бегущем по лезвию».
Позже исполнилась и детская мечта Мида — он приложил руку к проектированию интерьеров лайнеров и самолётов. Дизайн салона одного из красивейших Boeing 747 — его рук дело. Интересно, что при разработке деталей самолётов, яхт и лайнеров Сид подходил к ним как к архитектуре. Он был первым, кто предложил странную, как тогда казалось, идею — разместить в самолётах и кораблях лифт. Теперь он считается неотъемлемой частью многих крупных судов.
Сотрудничая с такими крупным корпорациями как Philips, Intercontinental Hotels, United State Steel Sony, Chrysler и Gresham & Smith, Сид Мид заработал всемирную известность в индустрии дизайна. Такая востребованность стала его мостиком в мир кино. Гигантский опыт быстро превратил Мида в одного из лучших дизайнеров-футуристов мирового кинематографа.
От многих коллег его выгодно отличал взгляд со стороны — обладая экспертизой в корпоративном и промышленном дизайне, Мид подходил к созданию фантастических миров функционально. Вся придуманная им техника выглядит так, будто она в самом деле может существовать в нашем мире. Особенно это касается транспортных средств: опыт в Ford и сотрудничество с другими автоконцернами помогли Миду в кратчайший срок стать главным специалистом по футуристичному транспорту в кино на последующие десятилетия.
С детства и до самой смерти Мид рисовал будущее по старинке: он до последнего называл кисть, краски и картон своими главными инструментами. Как и его любимый де Кирико, Мид стремился к максимальной простоте цветовой палитры. Он всегда старался оставаться в пределах 12 любимых цветов, — это и сделало его технику уникальной и узнаваемой.
У Сида Мида очень круто раскачана композиция, — это позволяет создавать не только обьекты-концепты, а целые картины, наполненные интерьерами, экстерьерами и людьми с техникой.
При этом он виртуозно работал в технике гуаши и вывел её на очень высокий уровень. Практически всё, что он делал, было именно в аналоговом, а не в цифровом виде.
Блестящий вкус и визионерство Сида отмечали представители самых разных областей — от архитекторов до режиссёров. А самым неожиданным признанием его авторитета в вопросах красоты стало приглашение Мида, известного открытого гея, в жюри американского этапа конкурса «Мисс Вселенная».
На протяжении всей карьеры Мид всегда находил время для самых разных областей дизайна, — он никогда не разделял работу на конкретные «периоды». Сегодня он мог разрабатывать транспорт для киберпанк-боевика, а через неделю продумывать дизайн парка развлечений или самолёта. Такой подход помог сохранять ясность взгляда и постоянно получать новые знания, которые позже применялись в проектах.
Дизайн для «реального мира» на самом деле «проще», чем дизайн для кино. В «реальном мире» производители имеют возможность «продавать» конечный результат дизайна, прежде чем публика действительно его купит. А в мире кино я разрабатываю предметы, чтобы проиллюстрировать историю. У аудитории может быть всего несколько секунд, чтобы «распознать» дизайн, оценить, что он значит для сюжета, и поверить, что дизайн — это часть истории. Если, конечно, мне не удастся создать что-то такое, что мгновенно узнаваемо.
Архитектор киберпанка
Если брать во внимание контекст 60-х годов, то становится понятнее, почему Мида считают революционером. В то время его работам не было аналогов — по сути, дизайнер заново изобретал формы и функции вещей. Это именно то умение, которое требовалось создателям научной фантастики.
Примечательно, что первым опытом работы Мида в кино стало создание корабля «Ви’Джер» в полнометражном «Стартреке». В сценарии разумный корабль описывался всего одной фразой: «Они смотрели на то, чего ещё никогда не видели». Миду хватило даже такой расплывчатой формулировки, чтобы придумать конструкцию из смеси футуристичных механизмов и органики. Причём работа велась в такой спешке, что один из эскизов пришлось рисовать на салфетке в баре — на нём даже было размытие от капли пива, которое осталось и в финальном концепте.
Как раз подобного креатива при создании мира фильма требовал зарождавшийся в то время жанр киберпанка. Во время поиска референсов городских пространств для «Бегущего по лезвию» Ридли Скотту попался артбук Сида Мида. Заинтересовавшись его личностью, режиссёр выяснил, что Мид специализируется на транспорте — а именно транспорт был на тот момент одним из главных пробелов фильма. Так дизайнер получил работу на проекте, который впоследствии сделал его имя культовым.
Работа над «Бегущем по лезвию» была настолько новаторской, что для Сида даже не было определённой должности. Когда у него спросили, как его представить в титрах, Мид ответил — «визуальный футурист». Это сочетание станет визитной карточкой художника до конца его жизни.
Мид, конечно, занимался не только транспортом, — он был полноценным соавтором мира. Принцип «рисовать автомобили в живом контексте» сохранился — художник постоянно добавлял на фон новые детали. Поэтому Ридли Скотт всё чаще отмечал в концептах не только транспорт, но и фон. Так, Мид создал дизайн для квартиры Рика Декарда, величественных городских высоток и даже машины Войта-Кампфа.
В нашем недавнем материале, приуроченном к «Оскару», художница по костюмам Анна Баштовая рассказывала, как Майкл Каплан создал стиль одежды персонажей «Бегущего по лезвию» на основе моды 40-х годов. Но решение опираться на прошлое при проработке будущего не было уникальным — ему следовали многие члены команды проекта. Сид Мид при создании транспорта ориентировался на модели американских автомобилей 50-х и 60-х, а также на аутентичные ретро-автомобили с Кубы. Он называл этот метод «промышленным дизайном в обратном порядке»: оригинальный футуристичный концепт смешивался с его «ретро» аналогами.
Я придумал термин «ретро-код» — он лучше всего объяснял то, что мы делаем. Мы брали существующую технику — вне зависимости от того, были это интерьеры, машины или что угодно ещё — и добавляли в неё щепотку ретро, чтобы она лучше работала и адаптировалась к миру фильма. Так мы устанавливали преемственность.
Технологии «Бегущего по лезвию» стали классикой и не устарели до сих пор, —потому что создатели фильма никогда не нарушали технологические правила. И автомобили, и механизмы, спроектированные Мидом, выглядят как настоящие вещи, которыми можно пользоваться в реальном мире.
Cамый яркий пример — спиннер. Автомобиль намеренно создавался компактным, потому что существовал в условиях тесного мегаполиса. В городе не очень удобно пользоваться крыльями или пропеллером, поэтому Мид создал систему с вертикальным взлётом на основе аэротяги и разместил её ближе к задним колёсам — там, где находится центр тяжести. Даже прозрачный пол был не просто красивой деталью, а имел практичную цель: благодаря нему водитель мог ориентироваться на местности в случае отказа навигационных приборов.
Городские пространства тоже стали смесью архитектуры прошлого с футуристичной фантазией — с акцентом на реализм. В архитектурном ландшафте «Бегущего» древние монументальные строения (пирамиды и башни) сочетались с американским модерном и азиатским неоном. Мид признавался, что смешал византийский стиль с архитектурой майя и эпохи постмодерна, добавив немного египетского Мемфиса. Полученный стиль он в шутку называл то «ретро-деко». Но за счёт столь смелого хода дизайнеру удалось одновременно отразить и смешение культур (один из важнейших элементов фильма), и причудливую целостность города будущего.
Для города 2019 года, который не так уж далек от сегодняшнего дня [имеется в виду 1982-й год], я использовал модель западных городов, таких как Нью-Йорк или Чикаго, которые были отстроены после изобретения общественного транспорта и автомобилей. Я ориентировался на высоту зданий в 2500 футов, но решил увеличить её до 3000 футов, а затем представил, что у города есть верхний слой и нижний. Уровень улицы в таком случае становится подвалом, и порядочные люди просто не хотят туда заходить.
Работа Мида над «Бегущим по лезвию» сформировала визуальный стиль целого направления фантастики. В дальнейшем он совершенствовал свои же концепты и добавлял новые детали для других популярных фильмов в эстетике кибербанка: «Джонни Мнемоника», «Элизиума» и «Трона».
Мид приложил руку и к созданию сиквела «Бегущего по лезвию». Фундаментом для создания мира послужили его концепты к первому фильму, часть идей из которых перетекла в «2049» — например, тот же архаичный религиозный монументализм, отражённый в здании Уоллеса, которое больше походит на храм.
Его аналогом была пирамида корпорации Тайрелла из первого фильма — при её создании Сид вдохновлялся сооружениями Майя и храмовым комплексом Ангкор-Ват, то есть, теми религиозными сооружениями, где особенно важны монументальность и свет.
Режиссёр Дени Вильнёв поручил Миду вполне конкретное задание — продумать антураж постапокалиптического Лас-Вегаса. В качестве главных референсов режиссёр прислал фотографии Дубая. Основной задачей было показать реалистичный заброшенный Лас-Вегас, который при этом сочетался бы с эстетикой оригинального «Бегущего по лезвию».
Мид старался найти баланс между экзотичностью и заброшенностью города: так в фильме появились состаренные «достопримечательности» — отель-казино Luxor и развлекательный комплекс MGM Grand. Даже в оранжевой пустыне дизайнер смог напомнить о стилистике первого фильма — среди заброшенных зданий угадывается знакомая по оригиналу пирамида.
Реалистичный футуризм
Мид часто повторял тезис о том, что любая технология будущего вырастает из аналогичных технологий прошлого. Этот принцип стал основной для футуристичного дизайна работ Сида Мида, который актуален до сих пор — почти 50 лет спустя.
Равно как и в «Бегущем по лезвию», во всех фильмах и артах дизайнер соединял привычную нам среду с футуристичными элементами. Мид хорошо подкован во многих прикладных науках, поэтому прорабатывал каждый концепт и на техническом уровне — именно поэтому все его транспортные средства и технологии кажутся реалистичными.
Дизайн — это рациональный процесс. Если идея хороша, она в конечном итоге станет реальностью. Будущее — это результат накопления прошлого и настоящего.
Когда Сид придумывал любую деталь для мира будущего, он первым делом думал о рациональности: необходима ли она, как с ней можно взаимодействовать, есть ли у неё современный аналог. Например, работая над «Стартреком», Мид понял, что предложенная режиссёром конструкция корабля не может существовать в реальности — корабль просто рухнул бы из-за неправильного расположения центра тяжести.
Но рациональность необходима не всегда, — ведь режиссёрский взгляд зачастую важнее. Мид не стремился навязывать свой авторский стиль, и вместо этого каждый раз адаптировался под новый проект и даже отказывался от собственных принципов, если понимал, что «нереалистичность» работает на сюжет и остаётся просто условностью жанра.
Художник считал, что его задача — не рисовать космические корабли, а создавать новую реальность. Это угадывается в любом его арте, но не всегда заметно в кино. При работе над фильмами Мид ощущал себя лишь небольшой частью команды и выполнял конкретные порученные ему функции. Сформировать общую визуальную концепцию ему доверили только один раз — на съёмках «Космической Одиссеи: 2010». Мид называет этот опыт самым приятным за всю его карьеру в кино.
Сид Мид был не просто визионером и мечтателем, — в чём-то ему даже удалось определить будущее. В его ранних работах уже можно было найти аналоги современных смартфонов и компьютеров, а часть технологий и транспортных средств, нарисованных для фильмов, уже воплотились в реальность. Этому не стоит удивляться: Мид подходил к созданию концепта любой технологии дотошно, как учёный.
Я не претендую на предсказание будущего. Я просто думаю о том, почему вещи такие, какие они сейчас. Потом объединяю это представление с тем, какими они были в прошлом и могут стать в будущем. Это и определяет внешний вид «будущего». Мои идеи — это причудливые догадки; результат объединения нескольких уровней осознания и предположения.
Будущее никогда не ясно, так как каждый момент включает в себя множество событий, происходящих по всему миру одновременно. Тем не менее, можно заметить общие тенденции. Но с оговоркой, что какое-либо общемировое явление может в любой момент за сутки изменить ход истории.
Оригинальные футуристичные идеи Мида всегда основаны на чём-то прикладном. Даже в самых радикальных случаях — как, например, с экспериментальным «Троном», значительная часть которого была сгенерирована на компьютере. У авторов фильма было множество проблем — от слабых компьютеров и необходимости копировать коды вручную до угловатой анимации и нереалистичного мира.
«Ожил» графический мир после того, как проектом занялись именитые художники — Сид Мид и Жан Жиро, известный под псевдонимом «Мёбиус». Именно Миду принадлежит дизайн знаменитых байков из фильма и части фонов. Это была первая встреча Сида с компьютерной графикой, которая значительно повлияла на его стиль и подход к следующим фильмам — он всё так же рисовал всё красками на картоне, но теперь полноценно участвовал в проработке анимации и сам иногда использовал графику при создании артов.
«Трон» был для Мида новым вызовом, который открыл перед ним огромные возможности. В отличие от стандартных для него проектов, в мире фильма не действовали физические законы и какие-либо привычные нам правила — всё «будто бы происходило внутри катодной трубки», как выразился сам Мид.
Но даже в столь футуристичный антураж Мид сумел внедрить элементы реального мира — знаменитые байки вдохновлены логотипом, который художник ранее разрабатывал для одной химической компании.
Робот «Джонни 5» из культового «Короткого замыкания» — точнейшее из предсказаний Мида — современные роботы будто бы созданы по его концепту.
В «Чужих» перед Мидом стояла непростая задача — заменить покинувшего проект легендарного художника Ханса Руди Гигера. Джеймс Кэмерон специально выбрал в качестве коцепт-художника Мида, потому что был его давним поклонником и хотел уйти в сторону от мрачной сюрреалистичной эстетики оригинала. Сид помог сделать мир вселенной «Чужого» более функциональным, использовав наработки «Космической Одиссеи: 2010». Созданный им корабль «Сулако», например, выглядит как реалистичное гигантское транспортное средство.
В кульминационной сцене тоже применено техническое решение Мида — тот самый робот-погрузчик, которым ловко управляется Рипли.
Большинство идей по созданию реалистичного будущего отразились в одной из последних работ Мида — «Элизиуме». За основу была взята концепция, которую он придумал ранее для проекта National Geographic, посвящённого космическим путешествиям. С помощью приёма обратной перспективы Мид смог изобразить орбитальную станцию из фильма в виде тороида, часть которого уходит за горизонт.
При создании «Элизиума» — Сид Мид смешал архитектуру Древнего Китая и барокко. Сам дизайнер в шутку назвал этот стиль «сверхзвуковым барокко».
По фильмографии Мида можно подумать, что он смотрел на будущее пессимистично. Но достаточно одного взгляда на любую страницу из его артбуков, чтобы понять, что всё было совсем наоборот. Да, мир «Бегущего по лезвию» крайне мрачный, но это не идеи Сида Мида, а его попытка отразить творчество Филипа К. Дика. Сам же дизайнер надеялся на функциональное и выгодное для всех будущее, и всегда стремился его таковым изобразить, хотя признавался.
Главная идея Мида о будущем заключалась в том, что новые технологии не бывают «плохими» или «хорошими». Они просто существуют, а как с ними обращаться — решать уже обществу. Дизайнер искренне верил, что новые открытия пойдут только во благо.
Мы верим в его миры будущего, потому что они работают в кадре именно с точки зрения функционала. Сид Мид был одержим, в хорошем смысле, дизайном, который применим в жизни. Он не просто создавал изображение, — он конструировал каждую деталь, функции, условия использования, тренды мира. Это видно в каждой детали его работы: во внешнем виде персонажей, транспорте, окружении, архитектуре и мелких деталях.
Его работы всегда создают ощущение, будто каждую вещь, каждый элемент он разбирал на части, и только после облекал в визуальную оболочку, которую мы видим в его работах. Он понимал каждый механизм изнутри. Мы смотрим на его работы и видим, что это фантазия далёкого будущего — недоступные нам технологии, новые материалы, — но мы точно понимаем предназначение объекта, на который смотрим. Это не чужеродная субстанция, функционал которой нужно пояснять словами — этот дизайн говорит и рассказывает нам, как его будут использовать. Именно поэтому мы верим и хотим видеть такой дизайн в будущем.
Он тонко чувствовал тенденции развития технологий, и ему хватало смелости предлагать необычные, яркие, динамичные образы, к которым мы так привыкли в играх и кино. Это и делает его легендой в мире дизайна.
Наследие
В канун нового десятилетия Сид Мид покинул наш мир. Его партнёр рассказал, что последними словами художника были: «Я закончил, они собираются забрать меня назад». Какие «они» имеются в виду, мы уже никогда не узнаем, но насчёт первой части всё кристально ясно — за 86 лет Мид создал гигантское количество революционных проектов. Но ещё важнее, чем конкретные фильмы и концепты — его влияние на культуру и то наследие, которое он оставил художникам следующих поколений.
Одним из первых на смерть Сида Мида отрегировал Илон Маск. Бизнесмен никогда не скрывал, что при разработке своих футуристичных проектов вдохновлялся в том числе и творениями художника. Так, на создание Tesla Cybertruck Маска вдохновили концепты Мида к «Бегущему по лезвию».
Мида знали и ценили во всём мире. Например, одним из первых СD, выпущенных в Японии, была цифровая галерея из пятидесяти артов Мида, собранная и записанная на носитель в 1993-м году.
Ранние работы Мида оказывали влияние на мировую культуру даже без его непосредственного участия. Например, в 60-ых он разрабатывал механическое транспортное средство, которым в дальнейшем явно вдохновлялся Джордж Лукас при создании шагоходов из «Звёздных войн».
Идеи Сида Мида проникли даже в мир музыки — знаменитый образ дуэта Daft Punk вдохновлён классическими рисунками дизайнера, на которых фигурировали похожие шлемы. Правда, самому Миду их вариант шлемов не понравился — он называл их банальными и не слишком функциональными.
Перечислить всех, кто вдохновлялся творчеством великого дизайнера, невозможно. Ему многим обязан киберпанк как жанр, а почти вся современная научная фантастика, осознанно или нет, заимствует его идеи. То же можно сказать о трендах в архитектуре и корпоративном дизайне, которые Мид запустил во второй половине прошлого века — все его идеи живы и эволюционируют до сих пор. След художника просматривается и в произведениях, которые уже сами по себе считаются классикой: «Акира», «Призрак в доспехах» или серия игр Mass Effect.
Помню, когда в середине 2000-х я скачивал у друга на работе картинки для вдохновения, то среди них были и работы Сида Мида. Я ещё учился в университете и только начинал робкие попытки в CG. Работы Сида Мида, наравне с Валеджо, Фразеттой, Аланом Ли и другими, давали мне заряд вдохновения, несмотря на то, что все они работали в традиционной технике. Но тут важна была не техника исполнения, а подход, видение, дизайн, восприятие. Видимо, именно поэтому произведения Сида Мида актуальны до сих пор.
Даже взяв как референсы его старые произведения, в них можно почерпнуть многое для современного концепт-арта. При том, не только для какой-то космооперы, утопии или киберпанка, но даже для фэнтези. Ведь мы давно отошли от классических образов 80-х в дизайне фентези-миров: сейчас многие миры играют визуально и идеологически на грани фэнтези и научной фантастики. Там можно применять элементы обоих этих направлений.
Например, утончённый дизайн утопических работ Мида можно использовать в качестве референса к высокоразвитым расам фэнтезийного мира, или для обозначения власть имущих господ.
Воплощение многих из идей, о которых Мид фантазировал в своих рисунках, он успел увидеть вживую: от смартфонов и персональных компьютеров до сверхбыстрых авто и роботов. Кто знает, сколько ещё визуальных прогнозов Сида Мида воплотится в будущем.
К примеру, художник мечтал о том, что когда-нибудь человечество полностью подчинит себе гравитацию, и фантазировал о странном транспортном средстве «униподе», которое одновременно является и одеждой. Сейчас это кажется фантастикой, но Сид Мид часто доказывал, что грань между фантазией и реальностью может быть очень тонкой.
Я планирую умереть с кистью или ручкой в руке. Мои дальнейшие планы состоят в том, чтобы продолжать получать удовольствие от того, кем я являюсь; осознавать огромный разрыв между рациональностью и фанатизмом; обеспечивать собственную финансовую независимость и продолжать наслаждаться компанией молодых людей. Они для меня — как эликсир молодости.
Материал подготовлен командой XYZ Media.
Leave a Reply