5 января исполняется 80 лет Хаяо Миядзаки — знаменитому японскому художнику и сказочнику, создателю всемирно любимых мультфильмов. К этой дате кинокритик «Медузы» Антон Долин подготовил краткий гид по творческой вселенной Миядзаки и попробовал объяснить в десяти пунктах природу его гения.
Необычные аниме
Вы обязательно встретите несколько ключевых мультфильмов Хаяо Миядзаки в любом списке «лучших аниме в истории». Однако на общем фоне они будут заметно выделяться. Прежде всего, тем, что аниме (как правило) сделано для телевидения и живет в многосерийном формате, а возглавляемая Миядзаки студия «Гибли» ориентируется на полный метр и кинотеатральный прокат. Это крайне рискованная стратегия, работать несколько лет над оригинальной полнометражной историей и верить в ее успех — ведь коммерческий провал может обернуться крахом студии, ее разорением и закрытием. Но Миядзаки и его соавтор, партнер и продюсер Исао Такахата, сделали ставку именно на такие уникальные проекты ручной выделки. Они никогда не пытались эксплуатировать удавшихся персонажей, придумывая сиквелы и торгуя элементами «расширенных вселенных». Каждый из созданных ими миров рождается в первые минуты просмотра и заканчивается с финальными титрами.
Оригинальные сюжеты
Сказки без злодеев
Полнометражные мультфильмы Миядзаки сняты в разных жанрах: постапокалиптическая фантастика (многосерийный «Конан — мальчик из будущего», 1978, «Навсикая из Долины Ветров»), стимпанк («Небесный замок Лапута», 1986, «Ходячий замок Хаула»), роман взросления («Ведьмина служба доставки»), военное кино («Порко Россо», 1992, «Ветер крепчает», 2013), фэнтези («Принцесса Мононоке», 1997), но почти все их — кроме последнего на данный момент «Ветер крепчает» — можно объединить словом «сказка». При этом сказки Миядзаки своеобразны. Они практически никогда не рассказывают о столкновении добра и зла. Основополагающий конфликт позволяет зрителю занять любую из сторон, у каждой из которых есть своя правда. Воплощенных злодеев и негодяев в его фильмах почти нет (редкие примеры встречаются только в ранних работах: например, честолюбивый Муска из «Небесного замка Лапута»). Симпатию публики могут вызвать не только протагонисты, но и антагонисты: воинственная дева Ксяна в «Навсикае…», воздушные пираты в «Порко Россо», говорящие кабаны в «Принцессе Мононоке», колдунья Юбаба в «Унесенных призраками» (2002). А главный герой самой личной из картин Миядзаки — авиаконструктор Дзиро из «Ветер крепчает» — хочет людям добра, но к собственному ужасу оказывается создателем смертоносных истребителей.
Реалистичность
Лишь немногочисленные мультфильмы Миядзаки отнесены к конкретному узнаваемому времени и пространству: это «Мой сосед Тоторо» (1988) о сельской Японии конца 1950-х, «Порко Россо» об Адриатике в преддверии Второй мировой, «Ветер крепчает» о Японии и Германии той же предвоенной поры. Исследователи в один голос говорят о невероятной точности пейзажей, декораций, предметного мира, одежды выбранной эпохи. Но даже в тех фильмах, где фон определен условно (воображаемый шахтерский городок в «Небесном замке Лапута» или средиземноморское побережье в «Ведьминой службе доставки»), он создан с нетипичной для анимации тщательностью и почти фотографической реалистичностью. Для персонажей Миядзаки, даже сюрреалистических, тоже характерен реализм в поведении и реакциях. Преувеличенной эмоциональности и экзальтации, привычных для канона аниме, в его мультфильмах почти нет.
Космополитизм
Миры Миядзаки не ограничены Японией или Азией. Он прекрасно знает европейское Средневековье (подтверждением может служить ранний «Принц Севера» (1968), в котором режиссером был Такахата, а Миядзаки — одним из художников; позже это отразилось в дизайне «Навсикаи…»), неравнодушен к викторианской эстетике (телевизионный «Великий детектив Холмс», 1984, и «Ходячий замок Хаула»), обожает Италию («Порко Россо»). Среди источников его вдохновения — Гомер, скандинавские саги, Андерсен, русские народные сказки: Миядзаки — поклонник рисунков Ивана Билибина, фанат Бабы-яги (на которую смахивает Юбаба) и ее избушки на курьих ножках, ставшей прародительницей Ходячего замка. Да и имя Тоторо, кажущегося древним духом японского леса, всего лишь искаженное «тролль». Важный фактор космополитизма Миядзаки — музыкальное сопровождение его мультфильмов, над которым, начиная с «Навсикаи…», работает Дзё Хисаиси. В его эмоциональных, разнообразных и неизменно изобретательных саундтреках слышны отзвуки самых разных музыкальных традиций и культур — вплоть до солирующей в «Ветер крепчает» балалайки.
Синтоизм
Несмотря на приверженность европейской культуре и фольклору, Миядзаки чрезвычайно близок идеям древней японской религии — синто. Наиболее точными отражениями синтоизма становятся «Мой сосед Тоторо», «Принцесса Мононоке» и «Унесенные призраками». Главный герой «Принцессы Мононоке», принц Аситака, приходит в «модернизированный» мир из общины айнов — поэтому ему удается противостоять кабану-демону и найти общий язык с обитателями заколдованного леса. Эти говорящие животные не просто звери, а боги или духи, обладающие магической силой. Живые «камушки» — кодама, духи деревьев. Боги-животные ками встречаются и в других фильмах Миядзаки. Самым эффектным и могущественным из них является гигантский Тоторо, ставший символом и эмблемой студии «Гибли». Кстати, в «Моем соседе Тоторо» можно увидеть следы старинного синтоистского алтаря прямо у камфорного дерева, внутри которого обитает этот причудливый гибрид кота, собаки, енота и совы.
Экология
Миядзаки — страстный и убежденный поборник экологичного образа жизни и мысли. Он принципиальный «зеленый» на протяжении всей своей биографии. Идея губительного противостояния природы и цивилизации (в котором он всегда на стороне природы) пронизывает его фильмы, начиная с «Конана — мальчика из будущего», в котором люди едва не уничтожают планету, и вплоть до «Ветер крепчает», в котором даже благие намерения инженеров приводят к взаимному уничтожению. «Навсикая из Долины Ветров» (и манга, и фильм) — своеобразный экологический манифест; принцесса Навсикая становится новой мессией, искупающей за людей их коллективный грех перед природой. А в «Небесном замке Лапута» природа поглощает технологическое чудо — рукотворный летающий остров. В Японии действует экологическое объединение «Дом Тоторо», которое восстанавливает поглощенные городскими окраинами лесные районы. Миядзаки подарил им право на использование своего персонажа и пожертвовал три миллиона долларов.
Феминизм
Любимые героини Миядзаки — женщины и девочки. Эта линия берет начало в их совместном с Такахатой мультфильме «Панда большая и маленькая» (1972), который по замыслу был экранизацией «Пеппи Длинныйчулок» Астрид Линдгрен (но не стал, шведская писательница отказала японским мультипликаторам): там появлялась независимая хулиганка Мимико, жившая в своеобразной коммуне с двумя говорящими пандами. Навсикая — воплощение «женщины Миядзаки»: свободолюбивая, отрицающая принятые иерархии, истово верящая в свою силу и правоту. Таковы же и Сита из «Небесного замка Лапута» (магическая сила дарована именно ей, а не ее спутнику Пазу), сестры Сацуки и Мэй из «Моего соседа Тоторо», юная ведьма Кики из «Ведьминой службы доставки», авиаконструкторша Фио из «Порко Россо», дикарка Сан из «Принцессы Мононоке», школьница Тихиро из «Унесенных призраками», морская принцесса Поньо из «Рыбки Поньо». А в «Ходячем замке Хаула» Миядзаки еще и мощно выступил против эйджизма — его героиню Софи колдунья превращает в старушку, но даже в таком обличье ей удается завоевать сердце капризного мага-красавца. Седовласая Софи еще прекраснее той застенчивой девушки-шляпницы, какой мы встречаем ее в начале мультфильма.
Вне возраста
Непонятно, по какому принципу (видимо, по сугубо формальному) цензоры разных стран присваивают фильмам Миядзаки возрастные рейтинги. Некоторые из них предназначены, казалось бы, для дошкольников — таковы «Мой сосед Тоторо» и «Рыбка Поньо», — однако даже они касаются серьезных и табуированных тем: инаковость, влюбленность, переживание разлуки с близкими или их смерти. Вместе с тем другие сказки — «Порко Россо» или «Принцесса Мононоке» — содержат взрослый юмор или нешуточно пугающие сцены, но магия изображения и обаяние персонажей привлекают к ним и маленьких детей. Миядзаки отрицает любого рода возрастные цензы, его фильмы — для всех. Пожалуй, единственное очевидное исключение — «Ветер крепчает» с его аллюзиями на поэзию Поля Валери, прозу Марселя Пруста и Томаса Манна. Он точно сделан для взрослых.
Полеты во сне и наяву
В молодости Миядзаки мечтал продолжить семейную традицию и стать авиаконструктором, но встреча с советской «Снежной королевой» Льва Атаманова развернула его к анимации. Всю жизнь он заворожен идеей полета. Практически в каждом его фильме персонажи обладают способностью летать. На глайдере ловит потоки ветра Навсикая, левитирует при помощи чудесного камня Сита, взмывает в воздух на метле юная ведьма Кики, пируэты на своем гидроплане демонстрирует толпе Порко Россо. Тихиро летает на драконе, а Сацуки и Мэй — уцепившись за мех Тоторо, обладающего специальным магическим приспособлением-волчком для полетов. Хаул и вовсе превращается в птицу, а создающий самолеты Дзиро летает во сне. Только в двух мультфильмах воздух заменяется иными стихиями — землей и огнем в «Принцессе Мононоке», водой в «Рыбке Поньо». Но чувства магического отрыва от почвы, подъема над обыденностью и победы над гравитацией остаются тем главным чудом, которое Миядзаки разделяет со своими персонажами и зрителями. Недаром его студия «Гибли» названа в честь довоенной модели итальянского транспортного самолета.
Leave a Reply